Яков Кротов. Александр Мень: отец, который любил Сына

Насколько Мень выделялся?

Я встречаю довольно много обесценивающих ремарок о том, что Мень-де — один из многих активных православных священников. Прихожане по нему горюют, преувеличивают его значимость, а на самом деле один из многих.

Кто такой отец Александр лично для меня — говорить не буду. Я сперва уверовал, потом он меня крестил — это довольно важно, он у меня не причина благодати, а следствие. У многих его прихожан было наоборот — сперва Мень, потом Бог. Но это незначительная стартовая разница, потом всё уравновешивалось. У кого Мень оставался на первом месте, быстро испарялись. Да и как обоготворять человека, с которым полтора десятка лет общаешься? И по-настоящему общаешься.

«Вы не поверите» — впрочем, почему «не поверите» — но в те годы абсолютное большинство священников смертельно боялись общаться с прихожанами вне службы и треб. Понять их можно — сажали за такое! Да и подготовки, позволяющей общаться, не было. Семинария, скорее, как и в наши дни, отбивала умение общаться. Поэтому, кстати, Мень и пошёл в пушно-меховой институт — он хотел иметь с людьми общий базовый опыт, секулярный опыт. И имел! Поэтому общение с ним довольно быстро перерастало в обычную дружбу со всеми вытекающими. Хотя разницу между собой и им, между им и другими священниками все прекрасно сознавали. И другие священники эту разницу сознавали. Многие завидовали белой завистью, многие чёрной. И последние они создали Россию, в которой легко проповедовать связанным и обезмолвленным людям, страну, в которой идут и к плохим священникам, потому что больше просто некуда пойти, — и теперь пишут пышные отчёты.

Так вот — я был бесконечно влюблён в отца Александра, конечно. Бога люблю, в него — влюбился довольно быстро. Но я же ещё и историк! И как историк должен сухо сказать: он был и остаётся уникальной фигурой.

Автор книги о Христе, которая разошлась миллионными тиражами в России, переведена на десятки языков, да и другие книги издаются и переводятся.

Это — цифры, это — неумолимая статистика.

Шесть томов по истории религии, шесть томов о Библии, до сих пор издаются и читаются, хоть и не миллионными тиражами. И до сих пор ничего, что заменило бы эти книги, нет появилось. А ведь свой словарь по Библии он писал без библиотек и без интернета, а вышло-то каково! И — читается, читается, читается.

Кто из других священников и архиереев выступал в 1988-1990-х годах, собирая полные залы? Извините, никто. И это — цифры.

А кто из священников в 1960-1980-е годы проводил по квартирам беседы о Боге с показом слайд-фильмов? Никто. Вот просто — никто.

Я не говорю о результативности, тут не производство бюстгальтеров. Это — цифры. Я не говорю о качестве — я говорю о количестве слушателей, зрителей, читателей. Это — не «обычный священник».

Устные проповеди математически не оценишь. Но я 30 лет на радио, я слушал десятки проповедников по всему миру, и на мой взгляд, Мень — уникален. Но тут цифр дать не могу. Записи этой уникальности не отражают.

В одном московском приходе смелый настоятель поминает Меня на отпусте. Я — нет, хотя как раз я писал бумаги для его канонизации в Апостольской Православной Церкви. Но я это делал исключительно ради отца Глеба Якунина, который был ближайшим другом отца Александра — а ради друзей и любимых людей отца Александра я многое готов сделать такого, чего сам бы никогда не сделал. Например, промолчать. О, о скольком я молчу! Конечно, Мень святой — настолько святой, что и в канонизации не нуждается. А кто ждёт канонизации, бумажки с печатью, чтобы публично ему помолиться, тот слабак и бумажная душонка.

У католиков есть канонизированный священник Ежи Попелушко. Убитый точно так же гебухой. Между прочим, «по цифрам» Попелушко менее значим, чем не только отец Александр Мень, но и чем отец Глеб Якунин. А у нас до сих пор православные считают Якунина «лишённым сана», «отлучённым от Церкви», хотя все бумажки, которые на эту тему издавало начальство, антиканоничны и не имеют именно для ревнителей церковных правил ни малейшего значения. Криво написаны, нулевые. Начальство выполняло волю гебухи, которая утвердилась в роли прямого правителя страны. Я не в претензии нимало, просто зачем добровольно присоединяться к гадости, которую другие сделали под давлением!

Так что осторожнее. Как говорил преп. Нестор , «да не будет ми лгати на святаго». Не бросайтесь Менями, пригодится Воды напиться.

Фотография — Виктор Андреев, одноклассник и однокурсник Меня, много лет работал фотографом в МДА, у гебешников имел незатейливую кличку «Фотограф» — как «объект наблюдения». У Меня была кличка «Апостол». Гебешники не разделяли мнения, что Мень — «обычный священник». И я в данном случае с ними абсолютно согласен! Отца Александра таскали на допросы, а многие другие священники писали доносы — да и дьяконы некоторые этим не брезговали. Одним давали клички как стукачам, другим — как апостолам. Так что не все серенькие! И если кто-то настолько духовно омертвел, что не может отличить стукача от святого, что исповедует православие гебешной версии, — очень жаль. В лучшем случае — православие молчаливое, в среднем — конформистское, в духе «с одной стороны, с другой стороны», в худшем — патриотическое. Я уж как-нибудь останусь с теми, кого допрашивали — от Христа до Меня.

См.: История. - Жизнь. - Вера. - Евангелие. - Христос. - Свобода. - Указатели.