3 марта 1933 года Анна Попова, пожилая родственница пожилого ленинско-сталинского пропагандиста Александра Попова, вошедшего в историю как Александр Серафимович (отец Александр Мень выступал в клубе имени Серафимовича у Белорусского вокзала), пишет ему. Пишет из города Серафимович — только что станицу Усть-Медведицкую произвели в город и переименовали в честь Серафимовича. Адрес на письме: «Александр Серафимович Серафимович, ул. Серафимовича, 2, кв. 82».
В честь Серафимовича переименовали ведь ещё и улицу, на которой стоит Дом Правительства. Между прочим, этой улице так и не вернули прежнее название.
Попова писала, что её бросил внук Серафим, который с ней жил: «Поздравляю Вас с юбилеем 70 летия с наградою крестом и с наименением станицы в город вашего имени. Как борца занародной своды. Пожалейте меня. Пришлите мне сухареков. Я все время здала их от вас шлю Вам всем сердечный привет и пожелание здоровья. Питание дубовая кора с примесью мякины. Более месяца нет хлеба. И нет смерти. Вы единственный человек который меня надеюсь небросит меня, Анна Попова».
15 марта она пишет: «Я умираю. Вышлите похоронить меня руб 70 я должна Агафье Александровне 11 одиннадцать руб. которые должны ей быть уплочены. Она меня кормила чем могла я связывала ее собой она не бросала меня если Вы не можете выслать ети деньги вытребуйте Серафима чтобы он выслал ети деньги на имя Агафье Александровне Козьминой немедленно».
Попова, действительно, умерла. Серафимович прожил еще 16 лет, питание у него было отменное и медицина тоже. 11 рублей он платил за один обед в ресторане.
Видимо, желание уплатить «долг» связано с опасением за свою загробную участь — не будет ли душа привязана к земле, если 11 рублей не будут уплочены.
Нет, не будет. Вообще, надо сказать, история России под Сталиным демонстрирует силу суеверий. Вера в то, что Сталин — значительная фигура, великий злодей — есть предрассудок. Суеверием является убеждённость, что Бог его покарал — умер какой-то особо мучительной смертью. Многие праведники умирали куда более мучительно. Зло не наказывается, кармы нет. И слава Богу, только мести нам не хватало!
Кстати, хорошо видно, что страдание само по себе не делает людей лучше. Сотни репрессированных большевиков вернулись из лагерей — и что, они стали лучше? Ничуть. Ничего не поняли. Юрий Трифонов, певец Дома Правительства и его трагедий — он что-то понял о тоталитаризме? Да нет, ничуть. Кстати, детство у него и других детей номенклатуры было такое счастливое, что даже жуткий опыт пребывания в детдомах чекистов это не всегда перевесил. Выросли уверенные в себе активные люди. Другое дело, что активность эта стоило примерно столько же, сколько активность людей, строивших Дворец советов и построивших ничего.
Я вовсе не призываю вернуть улице Серафимовича название «Всехсвятская». Кстати, в XIX веке такие церковные лидеры как митр. св. Филарет Дроздов считали кощунством, что улицы называются в честь христианских святынь, и они были правы. Другой вопрос, что «серафим» тоже религиозное слово.
Ист: Слезкин, 2019. С. 413-414.