Этноконфессиональные стереотипы в славянских народных представлениях Славяноведение, 1997, № 1, с. 25-32. В современной науке проблеме этнических стереотипов посвящены фундаментальные исследования [1; 2; З]. В системе традиционной народной культуры отношение к представителям других народов во многом определяется понятием этноцентризма. Основную роль играет здесь инстинктивное отрицание чужого как непонятного (неприемлемого, греховного); всякий представитель иноэтнической группы соотносится с понятием опасного, потустороннего. С другой стороны, "чужие" могут рассматриваться как "неузнаваемые" носители сакрального начала. Подобное амбивалентное отношение определяет специфику народных представлений, в которых своеобразное воплощение находит универсальная семантическая оппозиция "свой чужой" в своем этническом (инородцы) и конфессиональном (иноверцы) аспекте. Хотя представления об инородцах и иноверцах составляют нерасторжимое единство, все же можно в ряде случаев отметить преобладание конфессионального элемента, когда отношение к "другому" определяется в первую очередь его вероисповеданием. Яркий тому пример - взгляд православных сербов на своих единоплеменников, сербов-мусульман. В XIX в. и ранее сербы называли турками не только этнических турок, но и людей, говорящих по-сербски и даже не знающих турецкого языка, но исповедующих ислам. Соответственно православие называлось српска вера ("сербская вера"), а мусульманство - турска вера ("турецкая вера") [4]. Вероятно, можно говорить и о системе "этноконфессиональных" стереотипов, на основе которой формируется в народных представлениях славян образ "чужой веры" вообще и ее конкретных проявлений (представления об отдельных конфессиях) в частности. Данная работа ставит целью рассмотреть понятия "вера" и "иноверец" во всем разнообразии их оттенков применительно к фольклорным славянским верованиям. Наиболее интересны и показательны в связи с конфессиональным аспектом противопоставления "свой - чужой" свидетельства из регионов, где имели место тесные этнокультурные контакты. Такими регионами в славянском мире являются Балканы, Карпаты, польско-украинско-белорусское Полесье - одна из самых архаических в этнокультурном отношении славянских зон. Кроме того, говоря о Полесье, нельзя не отметить своеобразие этническо-конфессиональной ситуации - здесь на сравнительно небольшой территории соседствуют православные, католики и члены общин евангельских христиан-баптистов. До второй мировой войны в Полесье проживало также значительное еврейское население. Вера и конфесии Белорусская легенда гласит, что «"в начале света" все люди на земле имели один язык и одну веру» [5. s. 231]. В Полесье также, несмотря на наличие различных конфессий, бытует представление о едином Боге для всех народов: "Ускрозь Бог е, Бог для ўсих народоў", "Бог один, а вера разная" [6. с. 47]. Таким образом, декларируется одно из важнейших положений - наличие различных вероисповеданий. О происхождении различных конфессий у черногорцев племени Кучи рассказывается следующее: у одного человека была красавица-дочь, к которой посватались сразу трое. Обескураженному отцу явился ангел и дал ему совет: первым сватам отдать дочь, вторым - собаку, а третьим - свинью. Так и произошли от девушки православные христиане, от собаки - латини, те со за то и љути, пасје нарави (злые, с "собачьим" норовом католики), а от свиньи - муслимане, који су прасеће нарави (подобные свиньям мусульмане) [7]. Православные славяне обычно именуют "свою" веру грэцка, православна, благослаўна, руска, српска вера. Для католиков характерно разграничение русской и польской веры; "русская" вера соотносится с православием, а "польская" с католичеством, причем по ряду свидетельств православным отказано в праве называться христианами: "У нас гаворать, шо можно перехадить из руской веры в польскую. Руские вроде пративники Исусу Христу, ани идуть протиў сонца из цэркви. А Божа Матерь не злюбила (русскую веру за это) и пашла за сонцем" (гомельск.; Полесский архив ИСБ РАН (далее - ПА), 1983; [6. с. 46]). Вообще же "Бог не назначал русской веры"; она взялась сама по себе, но широко распространилась и набрала силу. Православные священники не совсем "правильные" - причастие могут давать только ложкой, а не руками, потому что они женатые; в отличие от красивых изображений в костеле в русской церкви все образа murzatyje (темные, черные) [5. с. 236]. Существуют также представления о немецкой вере (протестантизме); поляки и белорусы католики говорят, что "раньше немцы были такие, как мы", пока епископ Мартин Лютер не подвинулся умом "от великой науки" и не установил новую "немецкую" веру, переведя много народу "в немцы" [5. s. 234]. В Полесье, однако, с уважением относятся к представителям этой самой "немецкой" веры - баптистам, или штундам, отмечая их высокую нравственность [6. с. 46]. О вере более далеких этнических соседей (например, французов) есть свидетельства, что французы раньше были добрыми католиками, но теперь остались "одни масоны" [5. s. 232]. О татарах, которые часто в народном сознании идентифицируются с некими мифическими инородцами, "дикими","безверными" людьми, говорят, что у них татарская вера. Христос ничего не знал о татарах, ведь они жили и живут где-то далеко за морем, потому-то "наша вера до них не дошла" [5. s. 236]. Интересно отметить свидетельства о том, что вероисповедание определяет моральную оценку той или иной группы в пределах одного этноса.Согласно болгарской легенде (Велес), болгары и турки - это единый народ, но одни праведные и верующие, а другие неверные [8. с. 48]. В целом же вопрос о религиозном приоритете (чья вера лучше, "чей Бог старше") решается в самом широком жанровом диапазоне - от легенд на библейские сюжеты до обсценных анекдотов [9]. Однако при всем различии обрядности и церковного календаря православные, католики и даже протестанты признают близость своих вер на том основании, чтоони "уклоняются Христу и Богу верують" [6. с. 46]. Совершенно иное отношение у славян всех конфессий к религии евреев - их непосредственных этнических соседей. Особенности религиозных обрядов, предметы культа, сам объект религиозного почитания евреев - все это привлекало пристальное внимание соседей-славян. Вотношении к жидовской вере проявился взгляд "извне", когда элементы чужой религии интерпретируются только на основании внешних представлений о них, зачастую без постижения их смысла. Наряду с точкой зрения о том, что вера евреев это вера Ветхого Завета, и от нее происходит христианство (польск. [10. s. 84]), бытует представление, что "у жыдоў другий Бог" [6. с. 47], и "Бог" этот представляется в самых причудливых формах. Так, поляки рассказывают, что в божнице у евреев стоит "баран позолоченный" или "телец раскрашенный", изображающий ихБога; иногда это изображение выглядит "как пес', "как корова без рогов с коротким хвостом", как некий "болван" или "божок в виде змеи", потому что со времен Моисея символом евреев была змея, обвившаяся вокруг жезла [10.s. 33-36, 59-60, 84]. Именно так интерпретируется один из основных иудейских культовых предметов украшенный свиток Торы. Представление о том, что евреи поклоняются солнцу, звездам, месяцу, основано на наблюдении за молитвами на новомесячие (birhat ha-Lwana) иза ритуальными действиями в период между еврейским Новым годом и Судным днем (моление над водой и так называемое "выстрясание грехов") [10. s. 57, 59]. Представляется, что именно "взглядом со стороны" обусловлено и восприятие чужого богослужения, которое может становиться предметом пародии (на пример, пастушеская игра"w zydow" в предгорьях Карпат, изображающая действия евреев в "божнице" [11. Т. VIII. s. 147], или игровое действо "chrzest Zyda" ("крещение еврея") в окрестностях Плоцка [11. Т. IX. 5. 408-409]. Народная традиция не осталась в стороне от полемики между христианами и иудеями по вопросам веры и религии. Причину гонимости, выключенности евреев из обычного (с точки зрения славян) уклада жизни христиане видят в первую очередь вогромном грехе, совершенном евреями в прошлом - в распятии Христа, за что они и были прокляты и рассеяны по всему миру. Любопытной трансформации подвергся в этой связи "универсальный" сюжет о вечном страннике - еврее, проклятом Христом за то, что во время пути на Голгофу тот гнал его от порога своего дома (ср. легенду из Подолии о паре вечных странников - мужчине и женщине, проклятых Христом; они ходят по свету, встречаясь раз в сто лет [12. с. 201]). По белорусскому поверью, вечный жид стареет и молодеет вместе с месяцем и обречен на скитание до Страшного Суда [5. s. 238]. Кашубы верят, что vecni Zid -существо очень маленького роста, так как он стоптал ноги до колен за время скитаний; когда он их до конца стопчет, наступит конец света [13]. На Волыни рассказывают, что вместе с месяцем перерождаются снова и снова евреи, распявшие Христа и стоящие на страже у Гроба Господня в Иерусалиме [14. Т. 1. Вып. 1. с. 10-11]. В Галиции бытует представление,что когда евреи распинали Христа, он их проклял, чтобы они жили вечно. С тех пор они сидят за морем и не могут добраться до своей страны, так как вода в море кипит [15]. "Божьим проклятием" объясняется все - от традиционного черного цвета одежды до катастрофы еврейского народа во время второй мировой войны [10. s. 90, 91]. Соответственно основные еврейские религиозные обряды рассматриваются как ежегодное "воспроизведение" мучений и казни Христа, а главная книга евреев - Талмуд является ни чем иным, как собранием записей о том, как Христа распинали (кроснен., бельскоподлясск. [10. s. 89]). В народных легендах нашло отражение и необычное для славян ритуальное убранство еврейского дома: Так, в гомельском Полесье рассказывают, что когда евреи схватили Христа, то привели его на судеврейскому "бискупу". После суда Христос был распят, а евреи решили как-то отметить это событие: "Вылили золото, и вылилася як палено. (И с тех пор в домах) у йих были таки трубачки прибиты на памjать" (ПА, 1983). В польском Подлясье считали, что евреи на косяк двери вешали маленький сосудик со свежей христианской кровью [10. 5. 102]. Очевидно, что в обоих случаях речь идет о мезузе (небольшом футляре для текста молитв) - обязательном элементе еврейского жилища. Существует несколько версий того, почему евреи в большинстве своем не уверовали в Христа. Согласно одной из них, причиной этого стал излишний рационализм иудеев. Когда Христос проповедовал и кормил голодных хлебом, евреи охотно приходили его слушать. Незадолго до смерти Христос сказал: "Вы едите тело мое". Евреи подумали, что речь идет о людоедстве и от страха не последовали за Христом.Остались с ним лишь апостолы, которые мыслили символически и поняли это иносказание. По другой версии, евреи ошиблись, когда не поверили в приход Мессии (Христа); они просто не узнали его, так как думали, что им явится великий царь, а не такой "убогий Пан Езус" [10. s. 94]. Приобщить иноверцев к христианству смогли лишь посмертные чудеса - именно об этом говорит болгарская легенда: в день Воскресения Христова два еврея стали последователями христианства, когда на глазах у них покраснели яйца, которые один из них нес на базар [16]. В связи с этноконфессиональными стереотипами может быть рассмотрена и фигура Христа, вопрос об этнической принадлежности которого тесно связывается с идеей вероисповедания, крещения. Преобладает точка зрения, что Иисус Христос не был евреем: "Сус Христос жэ хрэшченый, а жыды нехрэшченые" (гомельск., ПА, 1981), и именно по этому признаку он противопоставляется, в частности, Иуде предателю. "Иуда з жыдоў быв, а Христос нэ. Руский"; "Июда родиўся з еўрэйки, а Сус Христос з Божей Матери" (житом., ПА, 1981). Существует представление опереходе Иисуса Христа в другую веру и о перемене им имени (запись сделана в селе, где проживает много католиков, и отражает религиозную полемику не только христиан с иудеями, но и "внутренние" разногласия православных и католиков): "Исус Христос в Иурасалиме радиўся. Еўрэй быв. Имя ёго Юд Нaвин. Пражыл трыцать пять лет еўрэйским царом. На Ердани крэстиўся. Як ён уже стаў крэстица, так его схватили и замучили. Ён пакинуў еўрэйску веру, а пэрэшол в рускую. В руской вередали ему имя Петро-Илья. А Багародице не панравилась руска цэркаў. И ана перевела яго у касцел. И пэрэкрэстили его. И дали имя Исус Христос" (гомельск., ПА, 1983. [6. с. 47]). Аналогично в польском рассказе о крещении Иисуса утверждается, что Христос стал поляком, как только крестился, а до этого он был евреем [10. s. 37]. Крещение Крещение может осмысляться не только как обретение истинной веры, но и как приобщение к "своему" этносу (одно предполагает другое). Некрещеный ребенок рассматривается как "инородец", "еретик" или "язычник", причем в данном контексте все три понятия синонимичны - об этом свидетельствуют такие названия для младенцев, как, например, болг. еврейче, павликенче (т.е. павликианин, последователь еретической секты). В Болгарии крестный, принося ребенка в дом, на пороге передавал его матери со словами: "Дали вы мне его павликианчиком (еврейчиком, кушликом), отдаю его вам христианчиком", после чего называл имя младенца [17]. В Македонии баба, передавая матери окрещенного ребенка, трижды говорила: "Еврейче ми то даде, ристянче ти го давам" ("Ты мне дала еврея, я тебе даю христианина") [18]. В Словакии крестная мать объявляла: "Унесла язычника, апринесла вам христианина"; так же и крестные у лужичан говорили: "Мы взяли у васязычника, возвращаем христианина" [17. С. 68, 93]. Как приобщение новорожденного к "своей" вере рассматривались и некоторые приемы обращения с ребенком. В Болгарии при первом пеленании или на третий день после рождения ребенку сыпали соль на сгибы ручек и ножек, на шейку - "чтобы дурно не пах, когда потел". У турок и цыган Болгарии этого обычая нет, поэтому о турках могут сказать, что они "несоленой веры" (Хасково) [17. с. 202]. По русскому поверью, усопших младенцев нужно непременно подпоясывать "для того, чтобы их на том свете по первому взглядуможно было распознать от татарчат и жиденят" [19]. Традиционным является представление, что у иноверцев (инородцев) нет души, а есть только пар, пара, как у животных. Русины Закарпатья, отказывая евреям в наличии у них души, приравнивают их к животным, когда говорят жид іздох, жид ізгиб, но никогда жид умер, как принято говорить о смерти человека [20]. Но даже если существование души у иноверцев признается, они не могут вместе с христианами попасть в ад, рай или чистилище. Для душ евреев и некрещеных детей существует особое место оtchlan (польск.) или аtchlan (бел.) - пещера или бездонная темная пропасть [21; 5. s. 221]. Иноверцы и нечистая сила Отсутствие души также связывает иноверцев с демонологическими персонажами. Столь устойчивое сочетание обусловлено представлением, что "чужой бог" не есть истинный Бог, а чужая религия есть либо "бездуховное" безверие, либо поклонение дьявольским силам. Белорусы считают, что объектом почитания у татар является черт [5. s. 237]. Благополучие евреев также зависит от милости черта: в праздник Пейсах евреи ставят для него угощение; ночью приходит той шо з рижками и оставляет им деньги (волынск. [22]). Польские песни упоминают "zydowskiego boga bez jednego roga" (краковск. [11. Т. II. s. 347]; ср. рус. бог с рогами, ангел с рожками "черт"). С нечистой силой связаны, с точки зрения славян, и еврейские праздники и, прежде всего, день очищения, Судный день (Jom Kippur). Евреи "записали" свои души черту, когда распяли Христа, и с тех пор дьявол вспоминает о них в Судный день, похищая кого-либо [10. s. 95]. На территории украинского и белорусского Полесья этот деньназывается хопун, хапун, в Подлясье - Сhaрtиs. Согласно поверьям полешуков, ежегодно в судную ночь черт похищает из каждого села или местечка еврея и еврейку, чтобы в вихре унести в болото, бросить в пропасть, посадить на высокую сосну или осину, растерзать или замучить до смерти. В глухую полночь поднимается ветер, начинается буря, гаснут все свечи; когда евреи снова их зажигают, то видят,что среди них не хватает людей. Исчезнувших не ищут и не оплакивают, так как известно, что их "рorwal Zly Duch". Чтобы уберечься от этого, евреи приглашают на свою молитву христианина с громничной свечой (принесенной из церкви на Сретенье). Свеча горит в укрытии, и когда появляется черт, свечу открывают и черт убегает. Похищение евреев объясняется не только карой за муки Христа (показательно, что орудием Божьего наказания здесь выступает дьявол; ср. указания на то, что в Судный день кого-либо "diabel musi porwac " или "Bog wyrwye" [10. s. 99]). Говорят также, что во время странствий по пустыне Моисей разбил сделанного евреями золотого тельца. Но коварный черт предстал перед евреями в виде разбитого тельца; они побежали за ним, и черт увлек их в пустыню. Чтобы собрать евреев, Моисей дал клятву, что вместо гибели всего народа он будет давать черту каждый год по паре. Черт затрубил в громадный рог и собрал евреев. (Возможно, в этой легенде причудливо отразился храмовый ритуал Судного дня, когда звуки труб означали, чтов Иерусалим входит Иахве.) В судную ночь евреи сами могут узнать, кого из них схватит черт - они смотрят в воду: жертва похищения не увидит своего отражения[5. s. 238; 10. s. 100; 14. Т. 3. с. 189, 191; 23. с. 119-120]. В житомирском Полесье рассказывают, что жидиўска судна ноч с грозой, дождем, сверканием молнии бывает в сентябре: "Колысь тэю судню ночью ворожыли жиды. Выбирают соби одну хату і ў эту ноч оны молюцца. (О тех, кого недосчитывались после этой ночи, говорили:) хапун жидка ухопиў" (ПА, 1981). В других регионах Полесья и шире на территории России такая ночь со страшной грозой или со вспышками молний без дождя называется "воробьиной" или "рябиновой" ночью. На Житомирщине рябинова (рабинова) ноч происходит примерно через неделю после судны ночи и оказывается, таким образом, приуроченной к еврейскому празднику Кущей (Sukkot). В эту ночь евреи отмечают миновавшую опасность, которая грозила им во время судной ночи, также приглашая на молебен христианина. Собираются "еврэйски кучкы и молюцца богу за свое шчастье. И там должэн присутствовать одын, наш мужык, украинэц, дэ воны обэспэчэны; еврэи ўжэ увэрэны, шо ўжэ их хопун нэ возьмэ" (ПА, 1981). В этой местности народная этимология объясняет название рябинова!рабинова ночь через слово рабин "раввин", что подчеркивает приуроченность этой ночи к еврейскому празднику (ПА, 1981). В славянской традиции "воробьиные", "рябиновые" ночи связаны с различными событиями, имеющими отношение к потустороннему миру: в этиночи цветет папоротник или "гуляют черти" [24]; совпадение еврейских праздников с такими опасными периодами народного календаря еще раз подтверждает связь иноверцев с нечистой силой. Кануна еврейского Судного дня боятся и христиане; считается, что этой ночью еврейский черт Chaptur "разрывает" христианских детей (белосток. [10. s. 100]). Дни еврейских праздников считались неблагоприятными и для хозяйственной деятельности. Так, в праздник Кущей нельзя было рубить искладывать в бочки капусту - сгниет (бел. [5. s. 415]). Связанный в народном сознании с нечистой силой "чужой" этнос может стать причиной появления в мире Антихриста перед концом света. Современные польские легенды говорят о том, что "Антихрист уже родился в Китае - от еврейки-прелюбодейки и язычника" или что "Антихрист уже родился. Ему уже 25 лет. Родился в 1957 г. в Китае или в Вавилоне, от еврейки-проститутки и Святого Духа" (записи 1982 г.[10. s. 93]). Ср. русское поверье о том, что Антихрист когда-нибудь родится от однойиз еретниц - женщин, продавших душу черту (тамбов.) [25]. Родство с нечистой силой - вообще одно из отличительных свойств инородцев и иноверцев, с чем связаны и курьезные свидетельства об особенностях их крещения. По украинской легенде цыгане произошли от черта и хромой девушки из числа фараоновых людей, преследовавших Моисея и евреев во время исхода из Египта. Поэтому цыган и не крестят как остальных людей, но только по пояс, ведь они только наполовину люди: "христийанин з горы, а з долу так йак шчез-бы дытко (т.е. сверху христианин, а снизу черт)" (Галиция [12. с. 33-34]). Размножению нечистой силы могут способствовать и евреи, например, когда моют руки и стряхивают воду - из брызг появляются черти [26] (аналогичные поверья существуют о черте). Соответственно, черт владеет и душами иноверцев - ему достаются души людей, родившихся от смешанных браков (укр. перевертни) и крещеных евреев (укр. шишимиты). Нечистая сила чаще всего выступает на стороне врага-иноверца на войне. Когда "турки брали Царьград, черти помогали стрелять - залезет чертенок в пушку и толкнет ядро: огонь чертей не жжет, они привыкли к адскому пламени" [23. с. 605]. Ср., однако, русское поверье, что "леший за Русь идет, хто на Русь нападе, все леший за Русь встане <...> он в войну пули откидывал" [27. с. 51]. Подобно тому, как черту приписывается изобретение вина, табака и прочих "нечистых" вещей, считается, что "карты выдуманы жидами" и именно из-за карточного долга Иуда предал Христа (харьковск. [28]). Нечистое и сакральное В приложении к носителю другой веры эти понятия тесно переплетаются. С одной стороны, иноверец, во много связанный с потусторонним миром, являет собой источник постоянной опасности и греховности; с другой - это податель благополучия, здоровья, урожая. Безусловно, присутствие иноверца оскверняет священное место (ср. многочисленные легенды Русского Севера о храмах, ушедших под землю, при приближении"литвы", "немцев"; шведов; например [27. с. 108]) или трапезу православных (посуда, из которой ели "нехристи" - цыгане, татары, немцы, - и особенно скоромное в пост, долгое время считается как бы оскверненной, и хозяйки не велят домочадцам есть из нее, "пока татарин не выдохнется" [29]). В работах Б. А. Успенского уже достаточно подробно были проанализированы ассоциации иноверца с нечистым животным (псом), и была представлена детальная картина взаимного восприятия "чужой" веры как неправедной (ср. семантику выражения "песья вера" во всех славянских языках)[30]. Можно добавить к этому лишь несколько колоритных примеров, указывающих на связь иноверцев с нечистыми существами в народном сознании. Это и этиологические легенды о происхождении турок от собак (болг. [8. с. 34, 48]), и рассказы о "родстве" евреев со свиньей (о.-слав., особо см. [10. s. 90]). Последний мотив отразился также в представлениях о том, что евреи клянутся в синагоге, стоя насвиной шкуре (бел. [31]; см. также [3. Р. 123-124]). В народных верованиях ярко запечатлелась связь иноверцев с областью колдовства и магии. Иноверцы могли вызывать погодное ненастье - метель, дождь (бел. [5. s. 238]; польск. [10. s. 108]), но их же можно было просить молиться "о погоде" (польск. [10. s. 109]). Если хотели отомстить за злодейство, то жертвовали деньги на еврейскую школу или синагогу: евреи скорее Бога умолят и страшнее проклянут обидчика. Точно так же старались избавиться от тяжелой болезни - считалось, что после пожертвования евреи упросят Бога о выздоровлении христианина (бел. [5.s. 273, 276]). Наиболее действенными считались амулеты, полученные у иноверцев, изаговорные тексты, воспроизводившие знаки древнееврейского письма (польск. [10. s. 110-111]). С иноверцами связывались действия, совершаемые на Балканах в семьях, где "не держались" (умирали) дети. Ребенку избирали в кумовья первого встречного, и особенно благоприятным для его судьбы считался кум-инородец или иноверец: турок, цыган, католик для православного ребенка или православный для католика [33]. Иноверец (в частности, раввин) мог "вымолить" ребенка для бездетной пары, правда такой ребенок впоследствии также оставался бездетным (польск. [10. s. 118]). Своеобразно отношение к предметам, принадлежащим иноверцам, в том числе к сакральным. Священные книги евреев воспринимаются как свод всевозможных пророчеств о грядущих бедствиях, причем гибельные события для самих евреев там связываются с чудесными явлениями им Божьей Матери (польск. [10. s. 91-92]). Белорусы считали опасным даже дотрагиваться до еврейских религиозных книг кожа на руках потрескается [5. 5. 292]. Однако к этим книгам прибегали во время приступов лихорадки: "От хинди жидоўским богомольем (Талмудом) мэнэ накуовали(накрывали?) (киевск., ПА, 1985). Предметы, украденные у иноверцев, считались средством для вызывания дождя (горшок, брошенный в колодец; гомельск., ПА) или для поддержания пасхального огня на погосте (укр. [14. Т. 3. с. 22]; бел. [34]). Опасными считались и священные места иноверцев (культовые здания, кладбища). На заброшенных еврейских кладбищах не пасли скот (это грозило падежом), строения, поставленные на месте старых "чужих" кладбищ, становились опасными для жизни людей (польск. [10. s. 105-106]). Останки из захоронений иноверцев и каменная крошка, соскобленная с надписей на их надгробиях, могли служить средством вредоносной магии (польск. [35]). В то же время на территории бывшей Червоной Руси славяне-католики ходили на поклонение к могиле еврейского цадика, говоря, что"святой" хранил их "от всякой войны", "во время войны спас" и до сих пор "хранит отграда" [10. s. 112-113]. На Волыни целебными считались так называемые "источники Бешта", в которых, по преданию купался Баал Шем Тов (основатель хасидизма); водаэтих источников излечивала, в частности, от бесплодия [10. s. 111-112]. У всех славян счастливой приметой считался приход еврея-полазника (первого человека, приходящего в дом на Новый год, на день св. Андрея и т.д.). В Закарпатье существует легенда, связанная с этим обычаем и отражающая интересующий нас этноконфессиональный аспект: "Считается, что если еврей вошел в дом как полазник, то весь год будет хорошим, потому что он не нашей веры. Когда враги схватили Иисуса Христа, святой Петр отрезал Мальху ухо. Тогда Иисус взял ухо и,положив его позади себя, благословил иудейскую веру" [36]. В настоящей работе был представлен несколько "односторонний" взгляд на проблему этноконфессиональных контактов - а именно взгляд носителей славянской традиции. Но рассмотрение темы межэтнических и межконфессиональных связей в этнокультурном аспекте предполагает решение вопроса о взаимности этих контактов,о взаимных представлениях друг о друге. Именно при таком повороте темы ее дальнейшая разработка составит важный этап в изучении фольклорной картины мира и откроет новую страницу в диалоге культур, в решении вопроса о взаимопроникновении и взаимовлиянии традиций. Список литературыВуstron J. S. Меgalomania narodowa. Warszawa, 1935. Mirga А. Stereotyp jako model "prwdziwego swojego" i "obcego" (proba konstrukcji teoretycznej zjawiska stereotypu) // Ргасе Еtnograficzne. Кrakow, 1984. Zesz. 19. s. 51-70 (там же литеатура) Gorog-Karady V. Ethnic steretypes and folklore // Folklore Processed. In Honour of Lauri Honko on his 60th Birthday. Helsinki, 1992 (там же литература) Толстой Н.И. Мифологическое в славянской народной поэзии. (2). Предсказание смерти в колодце или сосуде // Живая старина. 1996. № 1. с. 28-29. Federowski M. Lud Bialoruski na Rusi Litewskiej, Krakow, 1897. Т. 1. Белова О.В. Народное православие Полесья // Живая старина. 1994. № 3. с. 46-47. Српски Етнографски Зборник. Београд, 1931. Т. 48. С. 462. Георгиева А. Етиологични легенди в българския фолклор. София, 1990. Дикарев М. Чорногорські народні казки й анекдоти // Етнографічний збірник (далее - ЕЗ). Львов, 1896. Т. 2. с. 3. Cala A. Wizerunek Zyda w polskiej kulturze ludowej. 1992. Lud. Lwow. Гнатюк В. Галицько-руські народні легенди. Т. 1 // ЕЗ. Львів, 1902. Sychta B. Slownik gwar kaszubskich na tle kultury ludowej. Wroclaw ‘- Warszawa - Krakow - Gdansk, 1967-1976. Т. 6. s. 297. Чубинский П.П. Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край. СПб., 1872. Яворский Ю. А. Памятники галицко-русской народной словесности. Вып. 1 // Записки Русского географического общества по отделению этнографии. Киев, 1915. Т. 37. Вып. 1 с. 233. Българска народна поезия и проза. София, 1983. Т. 7. с.. Дети в обычаях и обрядах народов зарубежной Европы. М., 1995. Т. 1. с. 212. Шапкарев К. А. Сборник от български народни умотворения. София, 1968. Т. 1. с. 372. Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. СПб., 1996. с. 97. Жаткович Ю. Замігки етнографічні з Угорскои Руси // ЕЗ. Львів, 1896. Т. 2. с. 35. Kolberg O. Dziela wszysktie. Wroclaw - Poznan, 1963. Т. 7. с. 21. Труды Общества исследователей Волыни. Житомир, 1907. Т. 5. с. 11. Демидович П. Из области верований и сказаний белорусов // Этнографическое обозрение. М., 1896. № 1. Кн. 2. Агапкина Т. А., Топорков А. Л. Воробьиная (рябиновая) ночь в языке и поверьях восточных славян // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы. М., 1989. с. 230-253. Русский демонологический словарь. Автор-составитель Т. А. Новичкова. СПб., 1995. с. 177. Волков Ф. Этнографические особенности украинского народа // Украинский народ в его прошлом и настоящем. Пг., 1916. с. 607. Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. О.А. Черепанова. СПб., 1996. Иванов П.В. Жизнь и поверья крестьян Купянского уезда Харьковской губернии. Харьков, 1907. с.195-196. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. Смоленск, 1995. с. 545. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Избранныетруды. Т. 2. Язык и культура, М., 1994. с. 92 и сл. Сержпутоўский А.Казкі і апавяданя беларусаў Слуцкага павету. Л., 1926. с. 98. Номис М. Українські приказки, прислівъя и таке инше. СПб., 1864. с. 6. Толстая С.М. Магия против смерти // Балканские чтения - 2. Симпозиум по структуре текста. М„ 1992. с. 53. Зеленин Д. К. Описание рукописей Ученого архива Императорского Русского географического общества. Пг., 1914. Вып. 1. с. 456. Fischer A. Zwyczaje pogrzebowe ludu polskiego. Lwow, 1921. s. 218. Богатырев П.Г. Магические действия, обряды и верования Закарпатья // Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971. с. 220. |
