Германия состоит из «ландов» — полный аналог термина «земля», как он употреблялся в древней Украине: Новгородская земля, Полоцкая земля, Рязанская земля. Князья приходят и уходят, земля остаётся. Все жители Германии немцы, но каждый ещё и баварец, голштинец, пруссак. Ещё более велики были различия между регионами, которые теперь покрываются понятием «Франция».
Древнерусские «земли» (заметим, что они не были древними русскими, тем более, не были русскими) тоже были крайне разнообразными и самодовлеющими по языку и культуре. Они бережно хранили память о том, что Новгородская земля — это словене. Сегодняшние русские не знают слова «словене». Им кажется, что новгородцы — это просто такие древние русские. Но русских не было вообще! Были русы, бытовало (редко) выражение «Руская земля», а русских не было.
Земли, которые составляли государство Владимира Красное Солнышко, сегодня покрываются понятиями «Украина», «Белоруссия», «Россия». История этих земель вполне аналогична истории тех земель, которые составляли государство Карла Великого, а сегодня покрываются понятиями «Франция», «Германия», «Австрия».
Можно ли говорить о «древней Германии»? Конечно, и говорят. Говорят о древней Германии даже в эпоху Христа, когда уж точно никаких немцев в этой земле не было. Географическая идентичность оказывается важнее этнической. Тот же принцип действует и в отношении термина «древняя Украина». Были ли обитатели древней Украины украинцами? Они точно не были русскими, вот что важно. Как тевтонцы точно не были французами, хотя и немцами их звать странно.
Жители Киева XI века могли, поднапрягшись, сказать, что они поляне, не словене, но они никогда бы не назвали себя русскими. Можно ли считать их древними украинцами? Слово «край» они знали, отнюдь не считали бы унизительным говорить о красоте своего края. Только малограмотный современный русский не понимает, что слово «страна» так же обозначает некоторую окраину, «сторону», как и слово «край», и гыгычет над словом «украина».
Можно ли считать князя Владимира крестителем Украины и украинцев? Да уж с куда большим основанием, чем считать Хлодвига крестителем Франции и французов — а ведь считают.
Заметим, что такое словоупотребление очень непривычно для русской культуры. Но привычка дело наживное. Привыкли же русские считать древнегреческие колонии Причерноморья частью истории России, называли же древние храмы Урарту — древнейшими храмами на территории СССР. Да и сейчас древние храмы Дагестана называют древнейшими храмами России.
Исторический музей на Красной площади набит предметами Бронзового века из регионов, куда русские пришли только в XIX веке — и это подаётся как история древней России. Что ж, чтобы не было двойного стандарта, надо признать право Украины — и только Украины — говорить о государстве Владимира Святого как о древней Украине.
Русские в XVII веке завоёвывали Украину, и знали это. Они не отвоёвывали «Россию». Если бы русским удалось полностью ассимилировать украинцев или уничтожить их (как немцы уничтожили славян Германии), то, конечно, следовало бы говорить о Киеве как о древнем городе России. Но — не удалось и, будем надеяться, не удастся. Достаточно того, что русский милитаризм стёр все региональные различия между некогда разнообразной пестротой родной страны, всё обезличив, превратив страну в одну серую казарму, изъясняющуюся на одном жаргоне — матерном.
Многие и приличные люди морщатся, когда слышат о «древних украинцах». Им кажется, что тем самым отрицается, что Киев — прародина и русских. Но позвольте, почему же? Древние русские — потомки древних украинцев, ответвление, колонисты. Ну как американцы — потомки англичан. Киев украинцам мать, а нам бабушка — что тут стыдного? Хочется быть братом, да ещё старшим, а не сыном, да ещё младшим (белорусы выделились уже в XI веке, русские — только в XIII). Ну всё-таки второй сын, а не третий, не дурак!
Впрочем, значительно важнее не отучить русских возводить себя к царю Гороху, а научить русских, что нет россиян. Если грузин получил гражданство России, он — не россиянин, он — русский. Полноценный русский. Всё остальное — расизм, плавно переходящий в нацизм вплоть до подсчёта, сколько людей с фамилией на «ов» в органах власти.