Бог дал Иосифа Иисусу, — говорят, насколько я понял, некоторые католические проповедники. Конечно, нет! Бог дал Иосифа Марии! Муж вообще прежде всего для жены! Есть ли дети — неважно. «Нехорошо человеку быть одному на земле». И дело не в сексе, дело в человечности. Человечность диалогична, человек монологичен, это преодолимо только в любви.
Сексуальная революция освободила присутствующую в мужчине «женскую» часть. Что биологически мужчина есть женщина плюс-минус некоторые особенности, это и так понятно при взгляде на соски — очевидно, что соски-то у мужчины точно женский рудимент. Но и духовно мужчина вполне равен женщине по способности к тому, что в патриархальном обществе отправляется на свалку к «бабам». Мужчина может и должен уметь плакать, сострадать, быть нежным, — в общем, быть «матерью».
Неполная семья не та, где нет отца или матери, а та, где нет любви и достоинства. Любовь без достоинства — тирания, достоинство без любви — эгоизм. Достоинство, разумеется, своё и чужое.
В реальной жизни «гендерные роли» редко распределяются строго по полам. Мужчина может брать на себя функции матери и наоборот, как здоровая нога может брать на себя функции ампутированной, компенсируя её отсутствие.
Идеальная семья была лишь до грехопадения. После грехопадения... Каин убил Авеля, потому что отношения между их родителями были не идеальные. Идеальная семья не та, где у мужа и жены не бывает ревности, блудливости, даже измен, где нет поползновения к тиранству над детьми и супругом/супругой, а та, где наличие этих поползновений осознано и принимаются ежедневные предохранительные меры, от покаяния до раскаяния.
Самая же идеальная семья — в вечности, а пока, здесь, иногда бездетная и безмужняя женщина — разом полноценная мать и полноценный муж, бездетный и неженатый мужчина — полноценный муж и полноценная мать разом. Как Тереза Авильская и Фома Аквинат. Блаженная Матрона и преподобный Сергий. И каждый человек, самый многодетный, должен знать, что многодетность — временное, а человек — вечное. Многодетность пройдёт, вот что останется потом? Останется ли человек отцом и матерью, когда никто не будет нуждаться в его любви? Сможет ли он любить своих детей так же чисто, как Бог любит Своих детей — человечество?