В субботу эту, 4 мая, в 13 часов я буду на Пятницком кладбище у входа - встречаюсь с Якуниными, отслужить литию на могиле отца Глеба. Ираида Георгиевна не возражает, если кто захочет присоединиться. Лучше не опаздывать, п.ч. могилу найти довольно трудно. Рядом, кстати, и отца Георгия Чистякова могила, и ему достанется, - уверен, он не против. Сообщать, что хотите прийти, не нужно.
«Тогда [Авраам] сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» [Лк. 16:31.]
Воскресший Иисус не являлся неверовавшим в Него. Во всяком случае, евангелисты не сообщают о явлении воскресшего Понтию Пилату или хотя бы — из жалости и благодарности — жене Понтия Пилата, заступившегося за Иисуса.
Фраза, на самом деле, не такая простая. Она ведь подразумевает чудо текста, чудо написанного, когда отзвучавшее слово фиксируется навсегда.
Умерший человек в пещере — мёртв и молчит, а слово на бумаге — живо, трепещет, волнуется и волнует, если его читает живой.
Конечно, во времена Иисуса не «читали» в привычном нам смысле — молча, уставившись в экран. Кажется, первым человеком, который научился читать молча, даже не шевеля губами, был св. Амвросий Медиоланский, и всех этот его навык изумлял. Но быстро распространился. Но и во времена Иисуса «слушали» не Моисея и пророков, а того, кто читал записанные слова Моисея и пророков, давно умерших мертвецов.
Каждый, кто умеет читать — воскрешает мёртвого. Даже, если автор написанного пока жив. Тот, кто пишет, словно убивает себя, жертвует собой, выдавливает жизнь из себя как роженица, рискуя умереть от словотечения. Бывает, что и умирают. И очень часто — не своей смертью, потому что читающий может и убить, убить непониманием, ненавистью, глупостью.
Богач в притче Иисуса, конечно, чисто литературный персонаж. Реальные богачи не бывают ни такими жадными, ни такими глупыми, такими неблагоразумными, и уж, конечно, следят за тем, что на пути от спальни до мерседеса не попадались бомжи. Есть, кому ковровую дорожку расстелись. А если нет — значит, и не богач.
Богач не умён, потому что попал в ад. Умные богачи попадают в рай — они умеют при жизни разжать руку, а не пытаться просунуть в игольное ушко кредитную карту.
Богач не умён, потому что думает, что Лазаря примут с распростёртыми объятиями, если тот оживёт. Пристрелят! Или вышлют назад. Чем Лазарь отличается от Моисея и пророков? Лазарь — лузер, Моисей же, хотя тоже не слишком удачлив, умер ведь в пустыне, а не в Иерусалиме, всё-таки авторитетная фигура, а что проку? Кого это удержало хотя бы от самой малюсенькой супружеской измены?
Не среда определяет сознание! Среда может быть — сплошь архангелы и праведники, а сознание скажет: «Чушь!» — и будет чушь. С говорящим, не со средой, но ведь будет. Вот почему надо, надо заботиться о Лазарях, пока Лазарь жив и сам здоров. Заботиться, а не разглагольствовать о том, что «сам виноват», что «нельзя поощрять иждивенцев», «болезни от Бога». Заботиться — и так заботиться, чтобы сердцу было больно расстаться с долларом, рублём, каури, и вот в этот момент боли, глядишь, в это сердце проскользнёт тот человек, которым ты создан и каким призван стать. Не эхом среды, а словом, и словом восстающим против розни и смерти.
Гашек не просто вывел в «Бравом солдате Швейке» полкового священника Отто Каца — мошенника, матерщинника, алкоголика — но и сделал его евреем.
Кац верно говорил о себе, что он не священник, а свинья. Впрочем, его распоряжение: «Все погибшие должны в трёхдневный срок явиться в штаб корпуса» вполне христианское.
Гашек подчеркнул, что еврей-священник не так уж удивительно, и сослался на то, что был же еврей — архиепископ Кон.
Карл Поппер ссылался на того же Кона как на пример успешной интеграции евреев в Австрийской империи. Правда, Поппер мимоходом упоминал, что Кона отправили в отставку именно из-за антисемитизма.
Кон был архиепископом Оломоуца — небольшой чешский город, но его архиепископы считались выше прочих по чести (только они имели право короновать правителей Чехии) и были, кстати, просто очень богатыми людьми. Архиепископ владел 50 тысячами гектаров земли, 23 замками, 11 пивоварнями, 10 мельницами и пр.
В начале XIX века эту кафедру занимал брат самого императора.
Во второй половине века кое-что изменилось. Духовенство стало объединяться для защиты своих интересов — своего рода христианский социализм. Буржуа стали требовать большего контроля за ситуацией. В Оломоуце сохранялась традиция, согласно которой все 16 каноников (избиравших архиепископа) были из дворян. В 1849 году архиепископ Максимилиан фон Соммеруа-Бек, приверженец демократичного христианства, хоть и феодал, предложил принимать в каноники и недворян, но каноники почему-то это предложение отвергли. Только с 1881 года ограничение было снято.
В 1892 году внезапно умер архиепископ Оломоуца кардинал Фюрстенберг, сидевший на кафедре с 1852 года. К этому времени 8 каноников были ещё из высшей аристократии, 7 из среднего класса. Среди кандидатов лидировали двое аристократов — немец граф Густав Бульрупт-Тиссак и поляк граф Адам Потулицкий. В итоге, как это часто бывает, должность досталась аутсайдеру — 47-летнему профессору местного университета Теодору Кону. Это была сенсация — аристократы потерпели поражение!
Кон родился в 1845 году в бедной католической семье в городке Бжезнице (юго-западная Чехия). В 1875 защитил диссертацию о папской безошибочности. Мать была коренная чешка, Вероника Ханачекова, а вот папа наградил однозначно еврейской фамилией. Крестился дедушка и бабушка Кона в 1826 году (в те же годы крестились Марксы и Бланки). Крещения чешских евреев часто объясняют специфическим ущемлением прав: по закону 1727 году государство признавало законными только браки первых сыновей еврейских семей. Остальные, если не хотели плодить бастардов, должны были креститься. Мило?
Отец и дедушка Кона по отцовской линии были правоверными католиками, но он всё равно считался полуевреем. Католическая газета «Дас Фатерлянд» отреагировала на его избрание ядовито: «Фамилия указывает на происхождение от ветхозаветных коэнов!» Президент австрийского парламента изволил пошутить, узнав об избрании Кона: «Хорошо, но он крещёный?»
Правда, чехи избрание Кона приветствовали, надеясь, что он на их стороне, против немцев.
Либералы-католики указывали, что избрание Кона показывает, что не Церковь источник антисемитизма, что не религиозные, а расовые взгляды порождают антисемитизм. Пикантность ситуации добавляло то, что чешские евреи гордились тем, что Кон — еврей! Антисемитская пресса — особенно венгерская — сделала его примером «иудаизации Европы».
Кон же был обычнейшим римо-католиком своего времени. Например, читая лекции, он напоминал будущим священникам, что каноны запрещают христианам работать кормилицами или слугами у евреев, лечиться у еврейских врачей и есть с евреями.
В 1899 году по Чехии прокатилась волна погромов, жертвами которых были и немцы, и евреи — потому что евреи рассматривались чехами как выходцы из Германии, говорящие на немецком диалекте (а погромы начались как раз из-за споров о статусе чешского языка. Случилось чешское дело Дрейфуса: бездомного бродягу-еврея Хильснера обвинили в ритуальном убийстве 19-летней Анежки Хрузовой в Польне. Кон выпустил послание с призывом воздерживаться от насилия, но кровавый навет даже не упомянул, тем паче, не осудил.
Кун щедро жертвовал из средств диоцеза нуждающимся немцам, чехам, евреям. Старался не занимать стороны ни одной нации. В результате к рубежу столетий чехи видели в нём своего лютого врага. Как же, он назначил каноником не чеха, а немца — князя Карла Гогенлоэ, который и по-чешски не говорил.
В 1903 году антиклерикальная чешская газета «Позор» начала кампанию против Кона. Фельетонист «Ректус» не называл епископа евреем, но использовал типичные антисемитские штампы, не оставлявшие сомнений в том, что еврей — это плохо: именовал Кона «сионским мудрецом», проповедующим материализм, тщеславие, лживость. Ну, типичный еврей же! Кон выделялся тем, что активно объезжал приходы — как позднее Войтыла планету, только Кону было труднее ездить, так и это сочли проявлением тщеславия. Его обвинили в «предательстве нации» (чешской). В итоге, Кону во время публичных церемоний стали кричать: «Hanba Kohnovi!», «Pereat Kohn!» К травле присоединились чешские социал-демократы, акцентируя богатство епархии: мол, архиепископ мало платит работникам своих пивоварен.
В итоге в мае 1903 года австрийский парламент с подачи антиклерикальной Моравской народной партии Адольфа Странского потребовал отставки Кона. Его одновременно обвинили в «чехизации» и в «германизации», в эксплуатации. Папа Римский Пий XII решил уступить и потребовал от Кона заявления об отставке и переезда в Ватикан. Кон добился себе, однако, остаться в империи.
Заявление Кона об отставке потрясло чехов: он оставил огромную сумму на создание чешского университета, а это была заветная мечта местных националистов.
Кон купил небольшое — по меркам своего положения — поместье в Эренхаузене (Штирия), где и скончался в 1915 году.
Сионистская газета «Дер вельд» заметила как-то, что, если бы фамилия архиепископа была Поллак или Вайнреб, всё сложилось бы иначе. Именно еврейская фамилия оказалась главной причиной травли. Печальнее всего, отмечает автор исследования о Коне Майкл Миллер, что об архиепископе больше пишут евреи, чем католики или чехи. В аннотации музея Оломоуца о выставке 2007 года, посвящённой Кону, о чешском антисемитизме — ни звука. В общем, считать, что антисемитизм — хоть в религиозной шкуре, как в национальной — исчез, не стоит.
Тоталитаризм есть разновидность идолопоклонства, но и протест против тоталитаризма часто есть подвид идолопоклонства.
Например, люди надеются, что зло — от недостатка знания. Что, если рассказать всем об ужасах Освенцима или Колымы, то не будет антисемитизма ии сталинизма.
Это ведь вера в то, что человек — горшок, в который что нальют, то и выльется. Это сильно опошленный отголосок рационализма и Просвещения XVII-XVIII века. Антисемитизм от того, что в люди не знают о Шоа, сталинизм от того, что люди не знают о кремлевском терроре («сталинских репрессиях»). Узнают — станут добрые и демократичные. Либо первый канал зомбирует народ, либо мы зомбируем народ. Но зомбировать надо, иного выхода нет.
Так вот справка: это — не так. Просвещение не зомбирование. Человек не компьютер. И это очень хорошо.
* * *
Не ищите людей, свободных от ксенофобии — будьте людиной, свободной от ксенофобии.
С опросами тут такое дело... Вот опрос белорусов/поляков/украинцев/литовцев/русских с вопросом «Вы не возражаете, чтобы в вашей стране жили евреи» покажет невысокий уровень антисемитизма. Процентов 5-10. А чего, пущай живут!
Вопрос: «Отдадите ли вы свою дочь за еврея» даст другой уровень. То есть, пусть еврей живет, но не у меня дома.
Вопрос еврею — «сталкивались ли вы с антисемитизмом» даёт третий, ещё более высокий уровень антисемитизма, 20-30%.
А если угодно знать «настоящий» уровень антисемитизма -то есть, уровень толерантности к Холокосту — то следует задавать вопрос:
«Согласны ли вы с тем, что неприязненное отношение к евреям во многом объясняется ролью евреев в истории Украины/Белоруссии/Литвы/России?»
Но я не видел опросов с такой формулировкой... Думаю, во всех трех странах уровень оказался бы выше половины.
А что, русофобия тоже грех, тоже не может быть оправдана зверствами русских в Украине, Литве, Белоруссии, Молдавии?
Конечно! Недопустим сам принцип коллективной ответственности, как в политике, так и в личных отношениях.
Зато возможно прощение. Потому что невозможно простить «русских», но можно простить «русского» — конкретную двуногую дрожащую тварь, стоящую перед тобою и просящую прощения.
Не говоря уже о том, что большинство «русских» в прощении вообще-то не нуждаются. Живёт человек в Пуэрто-Рико — да, родился он в России, но сбежал оттуда, ненавидит рабство и милитаризм, в жизни мухи не обидел — за что его прощать?
Если он у вас кошелёк на улице украл или из вашей диссертацию главу позаимствовал, конечно, можно это простить, можно не простить, но прощению/непрощению подлежит действие, а не этничность воришки. Если он вашу жену соблазнил... Если неправильно показал вам дорогу... И т.п.
Это ещё полбеды — что русофобия вздор и грех как любая ксенофобия, что она ведёт к ошибкам в политике и личной жизни, разлагает душу не меньше антисемитизма или берегослоновокостефобии.
Целая беда — что любовь к «своим», патриотизм, чувство гордости за свою страну (город, село, район, подъезд, квартиру, угол в коммуналке) — греховен точно так же и ведёт к саморазрушению, начиная с поглупления. Такая любовь иррациональна — в отличие от любви к конкретному человеку, которая умна даже тогда, когда ошибается.
Чтобы дать отпор российскому вторжению — в Грузию, в Молдавию, в Украину, чтобы вернуть назад земли Приднестровья, Донецка, Абхазии, чтобы блокировать тайные операции России в США, Европе, Африке, Азии, Антарктиде и, кстати, в моей квартире тоже — для этого крайне важно освободиться от русофобии, никого из русских не ненавидеть, ни на каких «своих» соотечественников не рассчитывать по умолчанию, а вести долгую и кропотливую работу по сопротивлению, преодолению и изгнанию конкретных агрессоров, шпионов и т.п.
Использовать ли при этом тюрьмы и оружие, ложь и клевету, злобу и ненависть? Это зависит от степени рациональности и от нравственности каждого борца. Но бороться всем следует не с абстрактными «русскими», а иногда даже и с «американцами», «украинцами», «грузинами» и берегослоновокостинцами. Шредер не пройдёт!
А ксенофобии — любой — надо давать отпор. Конечно, не равномерно и не абстрактно. Русский должен бороться не с русофобией, а с российским милитаризмом, с российским антисемитизмом, с российской украинофобией, эстонофобией и т.п. Азы совести и разума это предписывают. Эстонец... А это уже пусть сам эстонец решает!
Я буду очень благодарен и за молитвенную, и за материальную поддержку: можно перевести деньги на счёт в Paypal - на номер сотового телефона.