Однажды я был в больнице у двухлетнего мальчика, который в автокатастрофе потерял оба глаза, был весь переломан. Он всё время теребил пенис, и врач сказала, что это нормально, он так отвлекается от боли и компенсирует сенсорное голодание.
Деспотизм лишает людей свободы, и они становятся похожи на этого мальчика. У них туннельное зрение — или, точнее, снайперское зрение. Они во всём видят потенциальный объект для уничтожения, опасность. Они читают мало и читают скверные книги. Телевидение, радио, интернет, — всё для них обрублено, искалечено, извращено. Жизнь на свалке. Нет упоения в бою и в хате рядом на краю. Есть скука и жесть. Военные души все жмутся к краю, от произвола сержанта и главнокомандующего подальше, но в итоге жизнь крайне нудная и бессодержательная. Остаётся секс.
Поэтому в России секс имеет такое гипертрофированное значение. Он даже Бога заменяет, он стал идолом. Это и в других странах бывает, но в стране военного типа всё возведено в квадрат и куб. Секс — единственная отдушина. Поэтому «секса нет», поэтому запрещают говорить о сексе. Это как запрет упоминать имя «Ягве». Самое важное должно быть неназываемо.
Конечно, при этом секс превращается в нечто убогое, агрессивное, бесчеловечное, скотское. В 1917-1991 годах было не лучше. Романтика алых парусов была тонкой плёнкой поверх вонючего мещанского болота. 25 октября и было победой озверевшего мещанина вроде отца Чехова над князем Георгием Львовым, честным и целомудренным трудягой. Журавли летели поверх омерзительных гнусностей, которые лучше всего, возможно, изобразил Саша Соколов. При этом главным в сексуальном поведении неизбежно стали деньги. Неважно, что люди были нищими. У нищих своё оправдание жадности и корыстолюбия, браков по расчёту и спанья с кто больше заплатит, у богача свои оправдания того же самого поведения.
Когда психологи говорят, что педофилия среди духовенства имеет психологическими истоками дефицит глубоких личных отношений, — это ведь о схожей ситуации. В религиозных организациях, где священник играет роль полицейского, он даже в своей семье не может быть вполне полноценным человеком, не говоря уже о приходе. Отыгрывается на слабейших. Но дело не в религии, а в несвободе.
В этом смысле единственно правильный перевод памфлета Орвелла — «Скотский двор». Страна победившего распутства, унылого и бесплодного. Тоскливый, хорошо закамуфлированный разврат. Секс превращается в раковую опухоль.
В этом смысл целомудрия. Сексуальных искушений и неврозов тем больше, чем меньше свободы, правдивости, чем более угнетены творческие возможности и человеческие отношения.