Реконструкция шлема и оружия из могилы в Берстеде, раскопанной в 2008 году. Конечно, решающая деталь — пурпурная оторочка — не основана на археологических остатках, но по смыслу она хороша. Это кельт, вооружение в основном изготовлено в Галлии, поэтому предполагают, что это такой Обеликс, только вынужденный бежать в Англию от армии Цезаря. Кавалерист, долгое ношение шлема основательно деформировало шейный отдел позвоночника. Щит был деревянный, но металлическая блямба -»босс», «шишка» — сохранилась.
Уникален шлем, точнее, навершие на нём. Конечно, вспоминаются самурайские шлемы. Идея проста: лопасти видны с любой стороны как некий гребень на голове исполинского петуха.
Как рот создан и для речи, и для еды, так всё, что создано для любви, может быть использовано для ненависти. Во всяком случае, у человека. Раздуться, распушиться, напугать врага — или впечатлить любимую и любимого. В царской власти происходит синтез: пышные царские облачения для своих — демонстрация любви, для чужих — демонстрация силы. Виагра одна, накачка крови одна, выброс тестостерона один, просто цели разные. Отсюда широкое использование слов, обозначающих половое сношения, для обозначения военного насилия и убийства (trakhnut, otymet', passim).
Любопытно, что XIX век был не только веком милитаризма — империализма, колониализма — милитаризма, как всегда, паразитирующего на достижениях науки и техники. Это был и век пацифизма, создавшего женевские конвенции. Этот век не случайно начался с отказа от мужской одежды, демонстрирующей пышное оперение самца, волка, повелителя стаи вообще и самки в частности. Штатских в чёрное, военных в хаки. Ужасно, что и в наши дни полно любителей восхищаться армией, военными оркестрами, аксельбантами и пр., забывая мудрое предупреждение Ф.Пруткова: «Пред видом исправной амуниции как презренны все конституции».
В современном мире по высоте фуражки легко можно определить уровень деспотизма в стране. К тому же внутри каждой военной структуры эти тульи ещё и нарастают, словно оленьи рога: у курсанта низенькие, у генерала выше некуда.