Окно само по себе малоприятное явление, напоминающее человеку, что он существо нуждающееся, не самодостаточное. Уподобление копьютерных программ окнам обнаружило ещё и загадочность окна как явления.
Окно загадочнее дверей или ворот, а уж те во все века почитались и освящались как место перехода из одного состояния в другое. Окно древнее двери, хотя кажется наоборот: в пещере или в землянке дверь есть, а окна нет. Но в том-то и дело, что и пещера, и землянка существуют под небом, которое есть одно большое окно. Библия утверждает, что потоп начался, ибо «окна небесные отворились» (Быт. 7, 11), и закончился, натурально, когда «Ной открыл сделанное им окно ковчега» (Быт. 8,6) и выпустил голубя. Из небесных виндоуз льется вниз вода, и ее чересчур много, из рукотворных виндоуз вылетает птичка и взлетает на Арарат. Отсюда еврейская поговорка, аналогичная русской «когда рак на горе свистнет»: «Если бы Господь и открыл окна на небе, и тогда может ли это быть?» (4 Цар 7, 19).
Дверь, согласно анекдоту, есть простое устройство для прохождения сквозь стену, но об окне этого не скажешь. Окно даже можно определить как дверь, через которую ходить преступно («французское окно», являющееся одновременно и дверью в сад, не случайно ассоциируется со страной фривольного обращения с нормой), но преступление это может быть свято. Если ограничиться, извините за неуместный оборот, той же Библией, то Святая Земля была завоевана в том числе благодаря тому, что иерихонская блудница Раав через собственное окно помогла израильским шпионам спастись вместе с накопленной информацией. «Спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал и спасся» (1 Цар. 9, 12). Справедливо и обратное: если природу гонят в дверь, она возвращается в окно.
Окна программные изначально ассоциировались у создателей именно с небесными окнами, и самая популярная заставка для экрана - который и есть главное окно в виртуальный мир - была с облаками и голубизной, хотя без голубя. Но у окна есть тайна: не совсем ясно, для кого оно. С дверью ясно: оно для человека, который проходит через дверь. Но через окно проходит свет, и было бы как минимум нескромно утверждать, что свет делает это ради человека. Свету совершенно все равно, есть перед ним окно или нет, это человек прорубает окно, чтобы залучить свет в гости.
Окно не мышеловка для света, окно — ловушка для человека, человека тянет к окну, чтобы посмотреть наружу. Там — мир, просторнее и примечательнее самой раздворцовой залы. По сравнению с этим миром человеческое жилище — ловушка, в которую попался бедный человек, слишком слабый, чтобы долго жить под открытым небом.
Человек по мере сил борется с окном. С развитием цивилизации ставни отошли в прошлое, но и сегодня в России больше людей сидят за решеткой в обычных, в том числе очень неплохих, квартирах, нежели в тюрьмах. Насчет воров — это все отговорки, боятся не вора, а мира. Окна боятся, потому что в окно может заглянуть Творец, и не случайно в отчаянии именно перед окном молилась Сарра, дочь Рагуилова: «Благословен Ты, Господи, Боже мой, и благословенно имя Твое святое и славное во веки: да благословляют Тебя все творения Твои вовек!» (Тов 3, 11). Молитва появляется, когда в нашей жизни появляется окно, через которое видно невидимое.
Компьютерные окна вызывают ощущение неловкости, которое тем больше, чем менее человек понимает его причину. Я гляжу в компьютер или компьютер глядит на меня? Кто из нас главный? Кто на кого глядит? Кто для кого свет в окошке? Где настоящий мир — по эту сторону или, как в ситуации с обычным окном, по ту? Все эти окна, разворачивающиеся с легкостью необычайной, — уж не начало ли это предсказанного пророком Исайей: «Окна с небесной высоты растворятся, и основания земли потрясутся» (Ис. 24, 18). И какие окна! Тридцать метров на пятнадцать! То, что мы называем концом света - это просто открытие окон. Только окна открываются не с нашей стороны.
Забавный философский вопрос: шумит ли падающее дерево, если рядом нет человека, способного услышать этот шум. Ну как же, мужик не перекрестился, значит, гром не грянул! Настоящий вопрос, какой шум издаёт человек, рядом с которым упало дерево. Мы всё кажемся себе точкой отсчёта, из которой координаты растут. На двери пишем: "Тяни", "толкай". Если хорошо воспитанные, то "к себе", "от себя". Хорошо, на окнах такого не пишут. Предполагается, что все окна открываются наружу. Только что-то неуютно - открываем окно, открываем, а там никакой наружи. Там пустота. Суета сует, констатировал Екклесиаст. Окно в смерть.
Всё безнадёжно ровно до момента, когда мы вдруг понимаем, что вся наша жизнь - снаружи, что Кто-то смотрит на нас из Своего Окна, и готов в любой момент его распахнуть и протянуть нам руку, чтобы наконец-то исчезло "снаружи" и "внутри", "внешнее" и "внутреннее", "небесное" и "земное". Чтобы то, что кажется нам нереальным или "высшей реальностью" ("высшая реальность" - это ведь лишь вежливое название того, в реальность чего верится с трудом, то есть, вообще-то, не верится) оказалась просто реальностью, и наша виртуальность - которую мы в отчаянии называем реальностью - стала, наконец, реальностью реальной.