Богородичный центр"Богородичный центр" очень похож на остальное русское православие - в худших проявлениях. К их числу можно отнести и гибкость. Подлинный консерватизм негибок, это консерватизм Аввакума, и обычно он погибает в огне или сгнивает под лопухом именно из-за этой негибкости. "Неоконсерватизм", консерватизм игровой превосходно мутирует по законам рынка (они же законы политики), беспокоясь не об истинности высказывания, а его популярности. Одно из ключевых положений начала 1990-х - о сатанинской природе матерей - теперь упразднено через переосмысление: мол, это говорилось только о матерях Сталина, Берии и других нехороших людей. Хотя это говорилось безо всяких подобных оговорок, обо всех матерях, причем именно не о матерях Сталина, а о тех матерях, которые уже при сталинизме формировались. Окончательно оформилась абсолютно католическая концепция иерархии как единственного приемника-передатчика Откровения: "Есть очень немногие, которые могут слышать Бога, но эти немногие очень много могут сделать для Бога" (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 4). Этот немногий - точнее, один - сам Береславский. Откровение лишь через него. Яростные обличения какого-то отступника в Перми, который посмел сам возвещать откровение: "Завистливый злой волк, эксплуатируемый тартарными духами. Претензия на Слово Божией Матери звучит оскорбительно и кощунственно. Пусть вспомнят хитроумные графоманы и космические писатели, как учил Господь о грехе клеветы на Духа Святого, и отрезвятся" (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 41). Изломанный, искусственный язык Береславского абсолютно подобен языку Солженицына. Резкие скачки от сладенького конфетного жаргона к казенщине и фельетону - это и есть "софринский стиль" Патриархии эпохи нефти и газа. То "светотканое полотно", то "вонючие клопы", "каннибалы в рясах" (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 131). Изобретение "альтернативной истории", когда на десятках страницах подробно описывается правление князя Аскольда, очень, оказывается, православного (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 242-271) - проявление того же самого бегства от реальности в вымысел, которое отличает и "фоменковцев", и "путинцев". Когда Береславский заявляет: "Аскольд сказал, что элита славянского мира владела таинственными свитками, идущими еще со времен вавилонского столпотворения" (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 50) - это такое же голословное утверждение, высказываемое с позиций необсуждаемой власти, как и заявления Гайдара и Чубайса о том, какой, видите ли, была "на самом деле" ситуация в России в перестройку и как велика была их таинственная премудрость. Почитание Николая Романова, "старца" Распутина (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 71). , национализм с возгласами "Слава святой Руси!" - абсолютно патриархийные. "Жизнь на земле не прекратится, пока в полной мере не совершится замысел Божий о Святой Руси третьего тысячелетия. Я [Богоматерь - прим. Я.К.] обещаю, что к вам на поклон притекут многие народы" (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 186-187). Антизападничество (но и готовность принять католиков, когда они принесут дары или приползут для подчинения и целования туфлей). Разруха в голове, уверенность, что можно и должно безнаказанно выдумывать "посмертные откровения" - не средневековые, а именно постмодернистские, ведь они существуют уже не в средневековом контексте. Это газированный квас, по выражению Аверинцева, - все эти "посмертные вещания Нила Мироточивого", "блаженные Матронушки" и прочие проявления абсолютного своеволия, безоглядной решимости жить не по истине, а по измышлению своего воспаленного мозга, вещая от имени Истины то, что истиной кажется - ведь кажется именно мне. Это постмодернистское христианство эклектично: оно вбирает в себя все, что пахнет таким же религиозным эгоизмом (берет у католиков, особенно, "Розарий"), призывает к единству - под своим, конечно, мудрым руководством, и грязнейшими словами поносит "чиновников Ватикана" ((Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 131) и вообще всех, кто кажется конкурентом. Только эклектизм признает силу тех движений, у которых заимствует элементы, а постмодернистское православие отрицает реальность мира, который обкрадывает: "Ни в одной церкви ангелы не служат литургию" (Береславский И. Храм мира. М.: Православная Церковь Божией Матери Державная, 2003. С. 149). |
