Функция антиклерикализма в путинской России подобна функции клерикализма.
Клерикализм делает власть приятной для многих недовольных, но склонных к идолопоклонству. Можно простить власти многие грехи, если она содержит идолов, которые мне нравятся и кажутся мне надёжной защитой от хаоса свободы.
Антиклерикализм предлагает заменить идолов на более продуктивные — не меняя самой власти, её целей и средств.
Например, журналист, кумир миллионов жителей России Юрий Дудь в декабре 2019 года возмутился преследованием Егора Жукова, студента экономического факультета ВШЭ, за политический протест. Жуков всего лишь «топил за фактурный, но мирный разговор с властью».
Стиль Дудя своеобразен, он популярен именно потому, что не говорит «человек», а говорит «чувак», использует матерные слова, надёжные маркёры «я свой», «я вата».
Дудь подчёркивает свою аполитичность — видимо, он считает и Жукова аполитичным, хотя тот не скрывает своих взглядов — Жуков либертарианин. Мол, власть — кто бы мог подумать — может преследовать и того, что не имеет «никакого отношения к политике». Это, минуточку, прозрение 2020 года — через 20 лет после того, как Путин взорвал два дома с живыми людьми, совершенно аполитичными.
Дудь поражён: у власти двойные стандарты! За аполитичность дают четыре года, столько же, сколько священнику Павлу Семину: «Нёсся пьяным по Кутузовскому проспекту на «Гелике», не справился с управлением и влетел в строительный забор – от удара погибли двое рабочих».
Значит, ужасается Дудь, власть посылает сигнал:
«Вы – молодые, активные, с эмпатией и ответственностью – нах… нам в России не нужны. Бухие попы, гопники-насильники и вертухаи-садисты — нужны».
Во-первых, «бухому попу» всё-таки дали срок, а Жукову не дали. Во-вторых, власть щедро платит и трезвым «попам», и миланскому «иудею» Лазару, и многим другим весьма добродетельным людям, чтобы крепили её благостный образ. В конце концов, Семин всё-таки не киллер, действовавший по заказу Кремля, как и Михаил Ефремов — актёр, посаженный за пьяное вождение, приведшее к гибели человека — не киллер, действовавший по заказу ЦРУ.
Главная неправда: Жукова судили за участие в уличном протесте, но поскольку доказать, что его участие было противозаконным, не смогли, то подобрали другую статью. Так что не «н за что». За «ни за что», как известно, десять лет дают, а не условный срок.
Возглас Дудя: «Почему эта сраная политика опять касается меня?» — классический возглас обывателя, который всячески старался не дразнить щуку, а она вдруг — нет, не задела его, но проплыла как-то уж очень близко. Я всего лишь вяленая воблушка, возмущается обыватель, делая большие глаза. Я не хочу свергать власть, я хочу лишь мирно с ней поговорить. Мы с Путиным одной крови, так чего он по своим-то!
Обыватель искренне считает себя вяленой воблушкой, которая не живёт, а так… вялится.
У щуки другое мнение — и щука, к счастью, права. Человек не вяленая воблушка. Он либо гораздо лучше, либо гораздо хуже.
Отстояв Жукова, Дудь успокоился. Он же принципиально не правозащитник. Его волнуют лишь несправедливости, чинимые в отношении социально близких.