В начале ноября 2020 года силовики довели до самоубийства нижегородскую журналистку. Она сожгла себя.
Поздно вечером 5 ноября 2020 года 20-летний Павел Крисевич — ровесник XXI века и ровесник путинской тирании — студент университета Дружбы народов — распял себя у Лубянки.
Ну, как «распял». Друзья помогли: табуретка, имитация креста, привязанные запястья. на земле куча папой с надписями: «Немцов», «Новое великие» — названия наиболее прогремевших злодейств.
Посадили на 15 суток.
Фонд славянской письменности и культуры «от лица православной общественности» попросил главу Следственного комитета России Александра Бастрыкина проверить, не было ли в действиях Крисевича «оскорбления чувств верующих» (ст. 148 УК РФ) и «хулиганства по мотивам религиозной ненависти» (ст. 213 ч. 1 п. «б» УК РФ).
Сам Крисевич о себе сказал так:
«Совесть заест перед собой и перед собственной страной, что не помог этому режиму противостоять, не помогал людей защищать. Это от Тургенева пошло. У него есть роман «Рудин»: герой ищет себя, что-то делает, а в конце на баррикадах помирает. Я себя ощущаю не как герой романа, но если умирать, то только на баррикадах. Все-таки уже чувствуешь, что у меня сердца-то нет, у меня просто переломанная газовая труба, из которой бьет революционный дух. Я серьезно сейчас».
С каждым годом 7 ноября для меня всё менее праздник детства — собственно, наверное, уже лет 5-7 как вообще не вздрагивается — и всё более праздник путиноидов, куда поважнее 9 мая. Они его празднуют не формально, а сердцами и делами своими, ежедневно уничтожая жизнь. Потому что можно очень вдохновенно убеждать себя, что советская жизнь — а Ленин есть создатель совжизни — кончилась, ты свободный нэпман, высоко несущий знамя рыночной экономики и чашку капучино, а потом момент истины, к тебе в квартиру вваливаются ночью, гогочут при упоминании адвокатов, конституции и европрав, или меняют все твои доллары и рубли на ракушки, и ты кончаешь с собой.
Лучше всё-таки быть трезвее и кончать не с собою, а с режимом, который её создатель откровенно называл диктатурой («пролетариата») и «необъятной властью».