Арий (ум. 336) в истории христианства — как Троцкий в истории большевизма. Воплощённое зло. Символ неверия. Для него Иисус — не Христос, Троица — не Троица, богочеловек — не богочеловек.
Всё это чепуха. То есть, взгляды, приписываемые Арию — не чепуха, и в наши дни есть сотни людей, которые с гордостью называют себя арианами. В США есть даже Католическая Арианская Церковь, которая в 2006 году причислила Ария к лику святых (arian-catholic.org). К арианам причисляют (с полным правом) Ньютона. Ньютон — арианин, а вот Арий — не арианин и даже не ньютонианец.
Впрочем, недоразумения такого рода в истории не редкость. Арий — не арианин, но ариане-то — ариане? Разница невелика. Толстой — не толстовец, это не делает историю толстовцев менее значительной (а она значительна!).
Толстовцы — значительное историческое, арианство — нет. Только сразу надо добавить, что так называемый «золотой век святоотеческого богословия», вообще «святые отцы» — тоже незначительное историческое явление. По масштабу ближе к истории кроссвордистов, чем к толстовцам. И дело вовсе не в том, что «кросс» в переводе с английского «крест», а «ворд» в переводе с английского — «слово». Или, для любителей теологии, «логос». Интересное слово интересно, неинтересное неинтересно. Есть целый тип богословия — слов о Боге — который неинтересен, и должен быть неинтересен, а если кому-то интересен, то это большая проблема.
* * *
Историка настораживают несколько фактов из истории борьбы с Арием. Во-первых, изначальное соединение теологии с политикой. Первое же известное нам послание еп. Александра Александрийского против Ария есть одновременно послание против епископа тогдашней столицы — Никомедии. Во-вторых, демонизация противника, размашистость обвинений — антихрист, никак не меньше. В-третьих, переписывание аргументов задним числом — именно к это сводилась деятельность действительно великих мыслителей конца IV века. То есть, спор, как он вёлся изначально, был заведомо проигрышным для всех сторон. Терминология была, деликатно говоря, «несовершенная». В-четвёртых, и в наши дни «суть учения Ария» определяется поразительно по-разному, но никогда — так, как в семинарских учебниках.
На уровне формул, учение Ария осуждено за фразу «было, когда Христа не было». Именно против этой фразы вставлено в «Никейский» символ веры «рождённого прежде всех век». Однако, по ближайшем рассмотрении быстро выясняется, что Арий вовсе не имел в виду, что Христос — одно из творений. «Прежде появления времени» может быть совмещено с «было, когда Христа не было», — всё зависит от того, как определять «время». Арий определял по-своему: между появлением «времени» и вечностью существует ещё промежуточная стадия, абсолютно уникальная, которая не является ни «временем», ни «вечностью». Все содержание этой стадии (которая не может быть названа ни «моментом», ни «мгновением») и составляет появление Христа, больше ничего не произошло. Тем самым Христос отделяется от всех, что не есть Бог, и отграничивается (не отделяется) от Отца. Рождён или сотворён Иисус? Арий не отрицает, что Иисус — рождён, но именно поэтому утверждает, что «было, когда Христа не было» — ведь слово «рождение» и обозначает «появление того, чего не было».
На самом деле, и Арий, и его противники (а были ещё богословы, которые не были ни «арианами», ни «анти-арианами», и таких богословов было большинство) были едины в том, что мыслили они не на том языке, на котором мыслили авторы Библии и первые поколения христиан. Простейший пример — характеристика Бога, данная Арием и сохранившаяся в послании Афанасия Александрийского:
«Мы исповедуем единого Бога, одного нерождённого, одного не имеющего конца, одного не имеющего начала, одного истинного, одного бессмертного, одного мудрого, одного господствующего».
Спор вёлся о том, можно ли все эти определения отнести ко Христу. Арий считал, что они относятся лишь к Отцу. Чтобы не дать этому спору овладеть мозгом, полезно иначе взглянуть на фразу: что в ней из Библии, а что из греческой философии?
Первые три слова — греческая философия, общая и для Ария, и для его противников. Остальные пять терминов — из Евангелия (Ио. 17, 3 — Иисус называет Бога «единым истинным»; 1 Тим. 6, 15-16 называет Бога бессмертным и царствующим; Рим. 16, 27 называет единым мудрым; можно вспомнить и Мк. 10, 18 — только Бог благ, причём тут ещё Иисус оговаривает, не следует Его, Иисуса, называть благим, что благ лишь Бог).
Разница словарного запаса очевидна, она отражает различие в стиле мышления, в культуре.
Еврейская — библейская — традиция говорит о Боге, сравнивая Его с людьми, точнее, с царями. Бывают самозваные цари — Бог истинный царь. Бывают смертные цари — Бог царь бессмертный. Бывают цари глупые — Бог мудр, бывают цари, у которых в подданстве один-два царька, а у Бога в подданных все цари мира.
Греческая мысль говорит о Боге, сравнивая Его с временем — понятием бесконечно более абстрактным. Конечно, «время» обозначается через конкретные проявления времени, и Бог есть отрицание этих проявлений. Все три определения на греческом и начинаются с «не» («а»): агенетос, аидиос, анархос. Спрашивается: можно ли Христа считать нерождённым, если Он рождён? Всё — вот и появляется «было, когда Христа не было». Это «было» — так же вне времени, как «большой взрыв» у физиков. Поэтому Арий подчёркивал, что не употребляет термина «время» («хронос»), только «было, когда не было».
Горячность, даже страстность обвинений в адрес Ария была призвана скрыть один простой факт: сам Арий вовсе не отрицал божественности Иисуса. Что Иисус есть Христос было для него таким же непреложным фактом, как и для его обвинителей. Поэтому в течение многих десятилетий Арий был другом своих будущих судей, а вовсе не потому, что Арий лицемерил или друзья были слепы. Они веровали в одного Христа, а все размышления были о том, как выразить эту веру и описать этого Одного. Когда одна сторона решила, что неверное описание есть отрицание факта, произошёл взрыв, из которого и родилось противостояние, разговоры про антихриста и порождение сатаны.
Как может быть, что Бог родил Сына до времени, если рождение есть процесс, требующий времени, хотя бы на уровне «до/после»? А как может быть, что ссорятся друзья, которые вместе сидели в тюрьме во время гонений (Арий и Александр — сидели)?
Как может одновременно быть «до» и «после»? А как может быть, что одновременно Арий напал на Александра и Александр напал на Ария?
Именно так реально в жизни и бывает — ненависть вспыхивает одновременно. «Он первый начал» — иллюзия, оба начали одновременно. А как же иначе — ведь были же друзья, были вместе, значит, разрыв не мог не произойти «разом». Если скала треснула, то одновременно обе половины «расстались», а не так, что одна «начала», а другая «ответила». Эта одновременность ненависти есть негатив с одновременности любви, дружбы, всякого творческого контакта и единства, которые не «конструируются» в течение пятилетки, а «рождаются» в одно мгновение.