Советизация православия не сверху производилась. Например, именно «в низах», причём ещё до 1990 года, складывалась потихонечку манера рассматривать воскресенье, посвящённое женам-мироносицам (второе после пасхального) как своеобразное православное Восьмое марта. «У них» - Международный женский день, «у нас» - жены-мироносицы.
Когда Кремль стал использовать для прикрытия не коммунизм, а православие, эта «советизация» резко усилилась. Стали подыскивать православные аналоги для противостояния дню святого Валентина – решили сделать Петра и Февронию альтернативным днём влюблённых. Как замена иностранных продуктов – отечественными подделками.
Воскресенье мироносиц — не православное 8 марта. Пётр и Феврония не должны заменять Валентинов день. Рождество — не второй Новый Год, Пасха — не Первомай.
Жены-мироносицы — вовсе не о женской преданности и самопожертвовании. Они о всехнем ужасе перед Непонятным — как и Фома Неверный об этом же. Преданность и самопожертвование само собой, но они не делятся на женские и мужские. Как деньги не делятся на мужские и женские. На женские и мужские делятся только кровопролития. И отнюдь не в пользу мужчин. Между тем, именно в России подчёркивание гендерного характера того или иного праздника прямо связано с милитаризмом. Женщина это медсестра, самоотверженная ухаживающая за раненным фронтовиком. Так вот Господь Иисус не военный нимало, и меч Его не тот меч, что на бесчисленных эмблемах тайной политической полиции, да и просто у военных в головах. Его крест — вот Его меч.