Главное в акции «Бессмертный полк»: публичность. Не просто показать сыну фотографию предка в военной форме, а выйти с фотографией на площадь. Если сказать, что так делать не стоит, люди удивляются: разве поместить фотографию своего деда в военной форме в фейсбуке это милитаризм?
Да, конечно!
Где полки, там нет бессмертия. Где бессмертие — там нет полков.
Представьте себе, что сейчас Трамп поместит в интернете фотографию своего деда 1916 года в военной форме вермахта. Вы понимаете, как это будут комментировать?
Парадные портреты царей и аристократов в военных мундирах — это не милитаризм, а просто так?
Вы хотите вспомнить своего деда, но вы неверующий, не молитесь, «вспомнить» для вас означает достать фотографию и посмотреть? Прекрасно. Но зачем вы достаёте именно фотографию в военной форме? Даже у советских людей, при всех их нищете, это никогда не была единственная фотография. Хорошо, возможно, такой несчастный случай, что это единственная фотография — но почему её надо снабжать подписью с указанием именно времени, когда человек воевал?
Более того, какая связь между «вспомнить» и «поместить для общего обозрения»? Почему посторонние должны участвовать в процессе вашего припоминания? Неважно, в фейсбуке или на Красной площади — различие сугубо количественное, не качественное. У вас болезнь Альцгеймера? Видимо, да — ведь вы всю жизнь — 30, 40 лет — не вспоминали своего деда. Вдруг вам сказал диктатор или кто-то из его пропагандистов, что надо вспомнить и для этого надо выйти на площадь либо хотя бы поместить фотографию — но обязательно в военной форме и с датами войны — в социальной сети. Только это не болезнь Альцгеймера. Это болезнь Конформистера-Милитаристера.
Это пассивный милитаризм — вы демонстрируете согласие с тем, что главное для вашей страны это постоянная внешняя угроза и готовность воевать. Вы, конечно, ещё не активный милитарист. В чём разница? Вы не изнасиловали девушку. Вы не работаете в стриптиз-клубе, не крутитесь голым вокруг шеста. Вы всего лишь онанируете на фотографию своей обнажённой матери, которую когда-то изнасиловали и сфотографировали насильники. Это такая мелочь — онанизм! Но вообще-то стриптиз-бары для таких, как вы, только чуть посмелее, а не такие, как вы, от стриптиз-баров. Не первый телеканал вас совратил, это вы своим поведением подключились к сообществу, которое поддерживает ложь и агрессию.
Самым мощным культурным элементом, из которого вырос «Бессмертный полк», является средневековый культ небесных воинов-покровителей. Собственно, уже раннесредневековая ангелология с её выделением «начальств» именно как вооружённых ангелов предлагала видеть в земных битвах продолжение небесных сражений. Так в христианстве возродилась языческая, античная традиция, только боги политеизма были опущены до уровня ангелов. В позднее средневековье они были опущены ещё ниже, до уровня людей. В древней украинской и в ранней русской традициях часто описываются видения сражающимся небесных воинов. Не Богородица с покровом, а солдаты с мечами и всадники с копьями. Впрочем, это традиция общеевропейская, да и евроазиатская, но только в России она сохранилась даже в Новое время.
Специфично для русской традиции и появление многочисленных икон «святых воинов». Александр Невский, который причислен к лику святых как монах Алексий, изображается как полководец, а не как монах. Особенно это усилилось в Третьем Совке, когда при праздновании юбилея Куликовской битвы впервые в широком масштабе была привлечена православная субкультура. Тогда даже «Троица» Рублёва интерпретировалась как единство России, Украины и Белоруссии.
Война в Чечне породила икону солдата Евгения Родионова, война в Украине — икону Арсения Павлова.
Другим источником акции была сугубо большевистская традиция ношения портретов вождей-победителей на парадах. Визуально это сходство очень сильное. Такого ношения икон (а портреты тут, конечно, выполняют визуально и идейно функцию икон) не было в православных процессиях до 1917 года.
Ещё одна особенность акции, которая повлияла на её успех, это её принципиальная алогосность. Бессловесность. «Улица безъязыкая». Немота акции позволяет каждому участнику вкладывать в свой поступок свой смысл, отвергая как нелегитимные любые другие интерпретации. «Просто плюшками балуемся». «Просто портретик несу». Эта особенность особенно оказалась важна при экспорте акции за рубеж, когда в ней стали участвовать иностранцы с русским бэкграундом. Вопрос о том, почему эти иностранные русские в течение десятилетий такую акцию не проводили, совершенно бесполезно задавать.
Кроме того, акция принципиально секулярна. Это крайне нетривиально в условиях, когда религия — и православие, и все другие направления — поставлена на место марксизма. Духовенство «блистательно отсутствует». Это, как и бессловесность, облегчает миллионам людей участие в акции.
При этом, конечно, «Бессмертный полк» это акция религиозная — языческая, возможно, но именно религиозная. «Бессмертие» — исключительно религиозный компонент культуры. «Бессмертный полк» продолжает традицию, заложенную Геродотом, который описал «бессмертных» Персии, элитные войска. Другое дело, что Геродот, возможно, ошибся — эти войска назывались «друзьями», «ануша», а не «анауша», «бессмертные». Принципиально то, что слово «полк» является эвфемизмом. Речь идёт о победителях. Акция приурочена к Дню Победы, а не к дню начала войны. Акция не приурочена и к дню окончания Второй мировой войны. Это вообще не о Второй Мировой, это — о Третьей Мировой. Это провозглашение своей будущей победы под покровительством славных предков. В этом принципиальное отличие «Бессмертного полка» от «Бессмертного барака», который остался небольшим проектом по обезвреживанию и подмене «Мемориала».
Почему британцы не демонстрируют с портретами своих военных героев? Не боятся, что на них нападут немцы. Россия — боится? Да! Почему? Потому что мы сейчас боимся мести. Мы отлично знаем, что вторжение в Украину, войны в Грузии — за три года до акции «Бессмертный полк» — и в Чечне — это наши военные преступления, это милитаризм. Мы боимся наказания и презрения. Да мы и сами себя презираем, что соучаствуем в такой дряни. «Бессмертный полк» — попытка публично самооправдаться, оправдать свой нынешний милитаризм давно прошедшей трагедией. И эта истерика — часть милитаристской кампании, которая началась после вторжения в Грузию и особенно достигла накала после вторжения в Украину. Как же — мы же оправдываем вторжение в Украину именно тем, что там фашистская власть, это официальная правительственная позиция. Таков кровавый навоз, из которого растёт «Бессмертный полк».
Откуда такая болезненная реакция на разоблачение акции «Бессмертный полк»? Да потому что тут кристально чётко видно, что не диктатура и её пропаганда первоисточник зла. Человек уже уехал из России, а на эту акцию выходит — его не заставили, нет. Да и в Москве можно жить и не выходить — и большинство, между прочим, не выходит! Но человек уехал вместе со всем запасом милитаристских мифов в душе и выходит публично продемонстрировать свой пассивный милитаризм. Так пожалуйста! Только несли бы уж плакатики с изображением атомной бомбы, а родителей надо уважать и не манипулировать памятью о них.
Защитники идеи, что кощунство подлежит уголовному наказанию, часто спрашивают: «А если фотографию вашей матери осквернят?» Так вот — выходя с фотографией своих предков именно 9 мая, подчёркивая, что это в память об их участии в войне — вы оскверняете память своих предков, участвуете в милитаристской акции. К Украине, между прочим, это тоже относится, её президент именно 9 мая вышел «почтить память».
Я бывал в Европе, я знаю, что там полно военных памятников, что там есть в церквах мемориальные доски памяти погибших в самых разных войнах. Помню, в Граце в 1997-м году в столовой у секретаря католического епископа фотографию всей семьи 1944 года с украинскими работниками. Никакого смущения — ну да, были работники из Украины. В Европе много ещё всякой подобной вековой дряни, больше, чем в Америке. Это дрянь затаившаяся, это дрянь подыхающая, эта дрянь — домашнего изготовления. Наша дрянь — включая «Бессмертный полк» — дрянь новодельная, искусственная, не от семейной традиции, от начальства и от своей гнилоты.