В августе 2020 года я вдруг почувствовал потерю интереса к людям — даже, может, к среде — бывшим для меня важными, «референтными» в течение десятилетий.
Отчасти, видимо, пандемия и самоизоляции причиной: обнаружилось, без кого и без чего я могу прожить, а без кого нет.
«Вдруг» это психологически понятно, психика часто двигается рывками, во всяком случае, рывки легче замечаются при самонаблюдении.
Но это моя проблема или проблема среды?
Важнее другое: а почему я потерял интерес? Интерес к церковной среде — не к клерикальной, а именно к церковной. Интерес к российской культурной среде? Причём не только к «старой» — которая моя ровесница — а и к молодой? Отдельные люди — да, а «среда», «mileu» — нет.
Причина — мой интерес был односторонний. Я этой средой интересовался, она меня игнорировала. И не только меня, а мои ценности, мой стиль и т.п. Это «сектантская» среда. Я не имею в виду администрацию церковную или кремлёвскую, эти никогда в мое поле зрения не входили.
Но вот как бы сказать...
Я подростком был как девочка со спичками. Я сквозь стекло смотрел на яркий, весёлый, тёплый мир советской интеллигенции — то есть, российских интеллектуалов, потому что «советская интеллигенция» это оксюморон. Там были целые династии журналистов и писателей, там праздновали какие-то юбилеи, издавали книги, писали мемуары, были дачи, семейные торжества, традиции. В моём мире была разве что традиция шпрот и салата, погулять по Садовой, когда для парада перекрывали движение, а из интеллектуального — водки дома не держали, а книги были. Но книги дома были... книги дома были как у индейца Амазонии есть, наверное, выловленные из реки канистры, обломки шезлонга, рваный мяч... Симулякры. Эхо эха. И хотелось в мир, от которого это эхо.
В принципе, такой мир есть. Но он ни в коем случае не в России. В России это симуляция нормального мира. Последние 30 лет симуляция окрепла, потому что произошла некоторая, частичная диффузия с нормальным миром — ну полгода в России, полгода в Германии, отпуск в Венеции. Внутренне, правда, всё равно сдвиг никуда не делся, центр тяжести либо на Западе, либо в Кремле. Ну вот Аксёнов — жил на Западе, а центр тяжести был в Кремле. Хотя не людоед, а так... подлюдоедок.
У этого мира есть одно капитальное свойство: он закрытый. Это единственная настоящая «секта», которую я знаю. Его душевность и интеллектуальность — сектантские. Кружковщина. В этом смысле это продолжение феномена, описанного «Вехами» в 1909 году. Только кружок разросся, вытеснил нормальную жизнь, занял ее место и неплохо себя чувствует. Любит заступаться за гонимых, Дмитриева, белорусов. Он только свободы и диалога не любит, но это же мелочи.
Церковная среда — ну, тех же щей, да пожиже влей.
И обе эти среды чрезвычайно любят халяву. Точнее, они любят разрыв между творчеством и вознаграждением. Кстати, вот Роулинг с ее возмущением — как это, мои книги издательство не примет?! А вот так, милая, не примет и всё, добро пожаловать в клуб. Никто не обязан тебя издавать. И никто никого не обязан издавать и читать.
То есть, обе эти среды не любят конкуренции. Конкуренции в виде выборов, в виде свободы экономики, включая издательства и книготорговлю. Им хорошо в аквариуме. Да, точно — это Общество-Аквариум. И они воду себе в аквариум откачивают отовсюду, откуда дотянутся. Но при этом — что самое гнусное — всячески внушают, и даже не внушают, а так организуют жизнь, чтобы мальчишки вроде меня понимали — другой жизни нет. Есть только Аквариум.
Замечу, что речь не столько о начальстве, сколько о наполнении. О милых культурных людях, которые не руководят, а пишут стихи, прозу, собирают деньги на лечение больных детей, ходят на демонстрации — ну, на разрешённые, конечно, тут копыто и вылезает... Я и сам могу на такую демонстрацию сходить, хотя противно, но... стеклянная стена никуда не девается, и на демонстрации я сразу вижу, кто в аквариуме, а кто нет. Ну вот, условно говоря, «Эхо Москвы» — в аквариуме. А из его слушателей многие всё-таки нет. Дудь, Парфёнов — аквариум, аквариум...
Нет, иногда общество-аквариум обращает внимание на тех, кто за стеклом. Ну вот почему в 1989 году так популярен был у советских интеллектуалов Мень? Остренького захотелось? Или скучно стало? Или самооценку поднять? В любом случае, интерес к нему был поверхностный и неглубокий, и аквариум быстро вернулся к своим истинным героям, скромным труженикам культурного мещанства.
И вот Девочка Со Спичками плюнула — не в витрину, на тротуар — и пошла своей дорогой. Поздновато, но лучше поздно, чем никогда.
Отчасти они правы, они же воду откачали. Ну вот откачайте воду из реки в аквариум, даже океанариум на берегу реки. И понаблюдаем за рыбами, которые остались на пока ещё влажном речном дне. Вот это и есть моя жизнь. Или жизнь — пардон, что сравниваю себя с людьми побольше масштабом и побольше страдавшими — жизнь Платонова, Айзенштадта, Зверева.
Только вот «отчасти». Потому что вода она ведь откуда-то берётся. Бога не откачаешь, не закачаешь в свой бассейн навсегда и целиком. Бога и — как это по-русски? — культуру? Дух? То есть, их можно к себе закачать, но они у тебя в аквариуме загниют, а где-то в реке опять начнут самозарождаться и развиваться. Конечно, пока река вновь наполнится, много рыбок сдохнет, но лучше сдохнуть в обмелевшей реке, чем жить в переполненном аквариуме.
В 1977 году я написал автобиографию. Ну, эссе. Дал отцу Александру. Тот прочёл и вежливо, возвращая, сказал, что вообще-то такие тексты пишут в более позднем возрасте. Но все-таки хорошо, что я ее написал, потому что, во-первых, я уже не помню того, что помнил тогда, во-вторых, это было все-таки эссе. И я предполагал, что напишу вторую автобиографию в 40 лет, а третью и последнюю в 60. Ну, вторую я написал в 44, а третью, видимо, писать не буду, некогда, но вот так, кусочками вроде этого... Я обычно сравнивал свою жизнь с бродягами, которые лежат у обочины дороге в канаве, а мимо проносятся блестящие автомобили — это из «Золотого телёнка» — но, пожалуй, аквариум это точнее. Метафора, кстати, из «Смысл жизни по Монти-Пайтону», очень рекомендую. Много лет прошло, а трамп и ныне там, как говаривал дедушка Крылов.
Один из бывших — очень старых — друзей, прочтя этот текст, заметил, что это смердковщина: ругань в адрес более талантливых или, как минимум, более удачливых. Парадокс, однако, в том, что я-то как раз достаточно «удачлив», даже, в материальном плане. Жена любит, сыновья лучше меня живут и вообще лучше меня, невестки терпят. Есть друзья, и друзья не по нужде и от скученности, а по созвучию, и дружбы меряются десятилетиями. А что не издают, нет степени и звания, что не тусуюсь на тусовках... Думаю, даже и на Западе не тусовался бы — не моё. А вот издавался бы на Западе? Да, и продавался неплохо. Ну, если бы писал на английском, при прочих равных. Состояния бы не нажил, бестселлер это не ко мне, но и не болтался бы в интернете как фиалка в проруби.
Я жил, не считая каждую копейку. Я объездил всю Европу — а в Азию и не хочу — причём не как буратино на верёвочках, подневольным участником конференций и заседаний, а за рулём автомобиля с любимой женщиной рядом, а один раз и с внучкой, вольный ветер.
Бывшему другу я этого не сказал, я его просто забанил. Мы с ним не ссорились, но треть века он отсутствовал, и в друг на склоне лет освоил фейсбук и появился — чтобы обругать. Доказывать ему что-то? Переубеждать? Да вот вся беда в том, что не хочется абсолютно, а раньше стал бы.
Обитатели аквариума вечно думают, что им завидуют. Запад их ненавидит от зависти... А на деле, рыбок в аквариуме не так уж хорошо кормят, а мне вот повезло поплавать довольно долго в лужице, которую оставила волна от большой реки, плеснувшая на наш берег. А что я только в интернете... Так все классики только в интернете, так что я просто досрочно стал классиком. По сути же: совесть надо иметь. Быть удачником не грех, но, имея галерею на Арбате, всё же не стоит считать Зверева маргиналом. Общество-аквариум всегда вторично по отношению к огромному миру творчества, свободы, настоящего добра и настоящего зла. Оно маргинально. Собор святого Петра это спекуляция на Маргинале, которого распяли на Голгофе, хотя распяли те, кто считал, что Маргинал паразитирует на Храме. Я, конечно, не Господь Бог, но я к этому стремлюсь, как Он и предписывает, обожение наше всё, следование с подражанием. Чтобы уж маргинальность на зубах скрипела! Бог же маргинал по отношению к нашему вселенскому аквариуму.
Другое дело, что люди-рыбки думают, что на них свет клином сошёлся, что они мне позарез нужны. Они правы абсолютно! Мне без них плохо, да. Но мне без каждого человека плохо. Мне и они нужны, и я им нужен позарез, но я чувствую нужду в них, а они в себе нужду в других задушили. Бедненькие...
Аквариум это ад. Никакие черти в аду никого не жарят. Ад в том, что и сатане на тебя наплевать, и никто тебя не мучает и не следит за тобой. Каждый занят собой, каждый — с сатаны начиная — этим мучается, а измениться уже не выходит...