Посмотрел за вечерней технической работой свежий голливудский триллер. Качество на троечку, называть не буду, но сюжет наводит на размышления.
Некий фотограф насиловал детей и фотографировал их на поляроид. Фотографа убили, но его дух вселился в поляроид, так что, если кого-то этим поляроидом сфотографировать, то человека убивает призрак фотографа.
Более того, и не призрак обретает власть над человеком через фотографию — если фотографию кто угодно подожжёт, то и человек загорается.
Конец предсказуем: на поляроид фотографируют самого призрака, и этим обретают над ним власть, и уничтожают его.
Сценарий эксплуатирует очень глубокий страх человека перед изображением не только себя, но и любого другого человека, а иногда и перед любым изображением.
Природа этого страха, возможно, связана с опытом опустошения, который знаком любому человеку. В XIX веке даже ставили диагноз «taedium vitae», «усталость от жизни». Есть милый рассказ у Александра Грина — видимо, автобиографический — о журналисте, который пишет много и хорошо, но вдруг всё обрывается. Но не в силах написать ни строчки, он тупо глядит вокруг и даже не очень понимает, кто он такой.
Человек боится не фотоаппарата, не фотографии, человек даже не изображения боится. Человек боится превратиться в объектив. Фиксация реальности — базовая способность человека, но если остаётся только эта способность, то человек исчезает. Равнодушный взляд не глядит, а «скользит». Отпечатки есть, а фотографа нет. Только щелкающий затвором фотоаппарат, из которого вылезают фотографии. Смерть духовная.
К счастью, такие патологические состояния нечасты. К несчастью, до них можно довести. Ненависть стремится именно к этому — чтобы другой человек перестал быть человеком, стал объективом, чтобы он исчез, а остались лишь его ощущения и мозг. Объектив есть, а фотографа нет. Это смерть заживо — реакция «избегания», «замирания», когда напуганное существо имитирует смерть, чтобы его погнушались есть.
Впрочем, можно довести, но можно и нужно совершать исход из этого обморока душевного. Само осознание того, что ты «выпал в осадок», «отупел», не стал бесчувственным, но кроме чувств в тебе нет того, что организует чувства и соединяет их в человечность, — осознание этого уже есть квантовый скачок к воскрешению в себе человека. Дело за малым: скакнуть за своим скачком. Организм-то хочет воскреснуть, но не может, ему нужно соработничество того неуловимого, что является личностью. И тут часто выход — сфотографировать то или того, что довело тебя до этого состояния, объективировать причину своего несчастья, перестать воспринимать эту причину как нечто живое, ненавидящее тебя, и повесить «это» на стену как вешают картину или даже лампочку. Тогда причина несчастья станет способом освобождения от несчастья.