Пётр Вяземский 31 октября 1830 года о холере в Москве:
«Недоверчивость к правительству, недоверчивость совершенной неволи к воле всемогущей оказывается здесь решительно. Даже и наказания божия почитает она наказаниями власти. Во всех своих страданиях она так привыкла чувствовать на себе руку владыки, что и тогда, когда тяготеет на народе десница вышнего, она ищет около себя или поближе над собою виновников напасти. Изо всего, изо всех слухов, доходящих от черни, видно, что и в холере находит она более недуг политический, чем естественный, и называет эту годину революцией».
Любопытно, что подлежащим является «неволя». Метонимия: народ в неволе есть неволя.
Вяземский нащупывает важный источник суеверности: несвободу. Несвобода включает в себя запрет обсуждать некоторые темы. Табуирование политики приводит к тому, что политикой становится религия. Людям начинает казаться, что эпидемия это от людей. Ведьма напустила чуму, заговорила воду, накликала грозу. Врачи сконструировали смертоносный вирус. Физики соорудили механизм, который вызывает землетрясения.
Такая тревожность абсолютна иррациональна. Во-первых, механизмы вызывания бури или землетрясений не обсуждаются. Просто принимается на веру, что это возможно. Во-вторых, человек не считается с тем, что болезнь или стихийное бедствие неизбирательны.
Такое суеверие может быть результатом не настоящей несвободы, а мнимой. Конспирофобия, охота на ведьм и т.п. случались и в Америке, и случаются. В 2020 году и в Америке, и в России ходили слухи о том, что вирус Ковид-19 это искусственно созданное оружие. То же за треть века до этого говорили и о СПИДе. Разница та, что в России несвобода реальная, а в Америке мнимая, но реальность они искажают одинаково.
У страха глаза велики, и не так важно, чем порождён страх.
Страх, порождённый несвободой, может привести и к восстанию (как Чумной бунт 1771 года), но не может привести к освобождению, потому что причина проблем определена неверно.
Страхи, возникающие в психике свободного, но агрессивного, напуганного, плохо образованного человека, не могут привести к освобождению. Свобода ведь и так налицо, включая свободу быть невежественным, агрессивным, испуганным.
Было бы суеверием считать, что реакционные страхи и фобии не могут повернуть прогресс вспять. Могут, конечно. Несвобода это мрак, который может загасить свет, так свет и должен это понимать и принимать меры. Только если от заразы хорошо помогает карантин, то от реакции, конспирофобии, невежества помогает как раз противоположное: открытость и коммуникация. Не идеально, не мгновенно, но это единственное лекарство.