Утверждение, что хороших политиков нет, придётся голосовать за политикана — подвид такого расстройства общения как отрицание другого.
Предполагается, что хороший политик честолюбив и властолюбив и лезет к власти, заявляет о себе. Нет, так делают политиканы. Хороший политик смотрит, есть ли пространство, где он может реализоваться — и прежде всего, есть ли нормальные избиратели. Нет — он и вылезать не будет. Хороший футболист не будет играть кирпичом вместо мяча, как ни упрашивай. А плохой сыграет — по голове избирателя.
В рекламе нормально сказать, что у покупателя нет выбора. Действительно, если я хочу идеальные ботинки, у меня нет выбора — надо идти к обувщику. Любая готовая обувь не идеальна. Правда, готовая обувь в 20 раз дешевле. Но в политике говорить, что другого выбора нет, голосуй за этого, иначе умрёшь и т.п., — это всегда лукавство. Ельцин — либо никто. Хоть тресни. Вот 140 миллионов человек в стране, но альтернативы нет.
Конечно, это враньё. Тот же Борис Немцов, тот же Сергей Ковалёв были бы отличные президенты. Для того и нагнетали истерику, «цигель-цигель-айлюлю», чтобы это скрыть. Так делалось и на всех последующих выборах.
Правда в том, что президентами или премьерами не рождаются, ими становятся — в том числе, в процессе выборов. Как хорошими родителями не рождаются, а становятся — иногда, увы, слишком поздно, ребёночек уже на пенсию вышел.
В том и сила выборов, что они не выбирают, а рождают, изготавливают требуемого человека. Потому так яростно отрицают или фальсифицируют выборы, что не верят в себя или знают о себе, что плохой президент, что будут выборы нормальные — и появится лучше.
Тонкий и пронзительный звон, сопровождавший все российские (и не только) выборы 1990-х годов, — это хор разнообразных комаров, уверявших, что выбора нет. Зачистили большевики пространство, не осталось потенциала! Вот это самое ленинианство и есть! Всех обругать, обесценить, унизить и работать на дешёвом контрасте.
В личной жизни такой стиль поведения вызывает сочувствие с отторжением, в политической — увы, не всегда. Значит, в глубине души человек и себя считает единственным нормальным, годным в жизни, а всех других — калеками. Так вот нет же — во-первых, и ты калека политический, во-вторых, ничего страшного, это от долгого бездействия. Лечится — движением, твоим движением и других, а вовсе не вдавливанием в инвалидное кресло других и себя и упованием на санитара понаглее, что он даст тебе полную свободу передвижения при условии нахождения в инвалидном кресле.