Человек военный военный: от субординации к подчинённости

Номенклатурократия за 100 лет существования использовала массу слов для обозначения главного свойства людей, которое она воспитывает. Все эти слова — обманки (иногда — самообманки). В современной России, пожалуй,  только «лояльность» ещё используется, но чаще используется «патриотизм». Тем не менее, «патриотизм» — тоже обманка. «Дисциплина», «энтузиазм», «лояльность», — вот ложные ярлыки, навешиваемые на подчинённость, которые призваны её мистифицировать, затушевать. Есть и более изысканный псевдоним — «покорность». Подлинным, определяющим свойством человека в номенклатурократии является его подчинённость.

Подчинённость есть цель и средство номенклатурократии. Однако, это большая военная тайна номенклатуры.

Подчинённость это прежде всего принятие определённой роли, но это и внутреннее, психологическое состояние. В совершенно определённом смысле можно говорить о том, что это состояние и правящей элиты («партверхушки», «элиты», «ордена меченосцев», «номенклатуры») и теми, кем она управляет. Любой клан есть круговое, зацикленное явление: все подчинены друг другу. Круговая порука зла. Замкнутая лестница Пенроуза, по которой можно идти всё время вниз.

У подчинённости есть одно важное отличие от покорности. Покорность пассивна, подчинённость агрессивна. Никому не нужен покорный солдат, всем нужен инициативный солдат, ведь в бою к каждому политрука не приставишь. Вот такие киборги, умеющие исполнить даже невысказанную волю руководства, но при этом не иметь даже намёка на конкуренцию с руководством, на обдумывание того, не является ли его приказ преступным, и есть идеальный человек военный военный. Одной исполнительности мало, нужна комбинация исполнительности, инициативности и безусловной преданности. Эта комбинация и составляет «подчинённость».

Просто военный человек исполнителен, но не подчинён. Он служит, а не подчиняется — большая разница! Иисус служил апостолу Петру тем, что вымыл ему ноги — а голову мыть отказался. Иисус был слуга слуг, раб рабов, но — не исполнительный подчинённый.

Надо отдать должное Рене Фулоп-Миллеру (1891-1963), австрийскому историку, который уже в 1925 году после поездки в Россию отчеканил:

«Большевики насаждают образование не для того, чтобы появилась «великая раса людей, достойных стоять рядом со свободными людьми на свободной земле», чтобы вырастить подчинённую им ecclesia militans» из агитаторов и советских бюрократов».

Миллер уловил связь подчинённости с милитаризмом — что австрийцу было не так уж трудно, тем более, что русское «подчинение» на латыни и в производных языках будет «субординация» (Миллер употребил именно этот термин). Другое дело, что субординация — это у человека военного, а вот у человека военного военного именно подчинённость, submission.

 Субординация существует в рамках некоего порядка, ordo, подчинённость существует там, где нет порядка, где банда, хаос. Подчинённый ненадёжен, он может предать, и эта ненадёжность, как ни странно, делает его беззащитным перед начальством, вечно виноватым, создаёт психопатическую ситуацию.

Покорный человек ждёт приказания, подчинённый действует «с запасом».  Весь сюжет «1984» Орвелла — превращение покорного в подчинённого. Подчинённый сортом выше, это не дядя Том, это холоп активный. В меру, конечно, это Савельич, а не Молчалин, но это именно активный человек (дядя Том никогда бы не посоветовал целовать злодею ручку). Этим и крепка номенклатурократия. Этим осуждены и её участники — они лгут, что они покорны, что у них «нет другого выхода». Могли бы чуть менее ретивы, чуть менее исполнительны. Ничего бы им за это не было. Не расстреляли бы.

Подчинённость проходит испытание, когда тот, кому человек подчинён, умирает. Подчинённый должен уметь занять место умершего — но остаться подчинённым общей идее номенклатурократии. Он не использует междуцарствие для бунта. Он понимает, что кремлёвский кабинет не выдержит двоих, поэтому очень искусно реализует дозволенную, даже предписанную ему инициативность таким образом, чтобы не взорвать систему и только с этим граничным условием взыскует некоторого улучшения своего личного положения.

Сталин — подчинённый Ленина, Хрущёв — подчинённый Сталина, Путин — Ельцина и так далее. Исполнители с запасом. На этом фоне особенно понятна мудрость совета апостола Павла: рабы, повинуйтесь своим господам не за страх, а за совесть, как Богу. Если «за совесть» — то не подделают результаты голосования. Если «за совесть» — не пнут ногой упавшего демонстранта. Не подпишут фальшивой ведомости, препочтут уволиться. Если «за совесть» — не будут из собственных детей лепить рабов, да и покорность предоставят воспитывать другим.

Может показаться, что к ретивости, к исполнительности — вместо исполнения — подталкивает «психологическая доминанта». Трудно удержаться. Но это ведь прямо наоборот: если бы психологическая доминанта была «за совесть», «покорно», то как раз и удерживались от малых и немалых подловастей и гадостей.