«Могли ли мы подумать?» Мы были обязаны подумать!
Либеральный интернет переполнен фразами наподобие такой:
«Вот все думаю — как мы все после перестройки, гласности, открытия границ, книг, фильмов и пр. смогли докатиться до режима, по сравнению с которым советская власть скоро покажется прелестной розой с нежными лепестками…»
Ой да ладно! Спокойствие, только спокойствие! Соввласть никогда не покажется нежным лепестком уже потому, что у нее ресурсов было раз в десять больше. Нынче — крысятничество, а там — каннибализм. И даже если миллион православистских хунвейбинов пойдет громить десять тысяч книжников и жидовствующих, от них же первый есмь аз, это не сравнится в 50 миллионами, которые хладнокровно истребляли 25 миллионов.
А главное… Вспомнился 1989, когда все говорили: «Думали ли мы, что «Архипелаг Гулаг» будут продавать в открытую на улицах».
В обоих случаях слово «думаю» скрывает отсутствие мыслительного процесса. Легчайшее усилие интеллекта — и стало бы очевидно, что в любой момент есть вероятность и подъема, и падения.
В 1989 году думающий человек не восхищался солженицынскими книгами в магазине, потому что знал, что Солженицын — рашист (правда, тогда не было этого слова, но «черносотенец-империалист-великодержавник-антисемит» было), и его популярность есть симптом тревожный.
В 1992 году думающий человек не восхищался изменениями, потому что видел отсутствие изменений в ключевых областях, начиная с чеки.
Беда России не в том, что власть думает о дурном, а в том, что подвластные не думают думать. Свободный человек — думает. Поэтому в Америке выходят 400 тысяч на защиту природы, думая, что может погибнуть вся планета. Поэтому там есть антиядерное движение.
В России люди предпочитают не думать — они не думают, что их власть решится пустить в ход атомное оружие. И сейчас, чтобы потом не вскрикивать «ах, кто бы мог подумать!», «ах, как же мы докатились!» надо думать и об экологии, и о Гондурасе, и о сбережении энергоресурсов, и о многом, что нам пока кажется прихотью богачей, и что на самом деле нормальные заботы жизни, как забота о том, чтобы дрова зря не изводить и чтобы поленница не разваливалась и была бы в сухости. Мы крестьяне или колхозники?!