Фиал гнева или параша брюзжания?

Россия сегодня — свободнее, чем в 1970-е? Да, есть интернет, в отличие от 1970-х. Но интернет сам по себе так же не свобода, как не свобода — перестукивание между камерами. Правда, можно перестукиваться о побеге, почему государство (любое) аж зеленеет, когда слышит «интернет». Но, как и в тюрьме, большинство перестукивается ни о чём, а на предложения побежать, отвечает: «Сейчас это бессмысленно. Сперва должны темницы рухнуть, как было при Горбачёве, слава ему, потом — бежим». Вот и сидим — как при Горбачёве, и до Горбачёва, и после Горбачёва…

Большой успех государства — вместо перестука между заключёнными организован перестук с надзирателями. Мы им — «тятенька, у нас параша переполнена, дозволь вынести», они нам: «Ваше письмо рассмотрено и принято к сведению». Мы им — виртуальные протесты, они нам — виртуальные плевки в интерфейс. Что очень укрепляет реальные стены тюрьмы.

Есть чаша народного гнева. Переполнится — ни один деспотизм не устоит.

А есть параша народного брюзжания, приспобленчества, трусости. Переполняться может до бесконечности, хуже будет лишь народу, деспотизму — лучше.

И эти два сосуда совершенно не сообщаются между собою.

Подымая бокал «За нашу и вашу свободу!» следи — ты чашу поднял или парашу.

Утром — правда, вечером — сострадание

Почему трудно сочувствовать коптам, эменесам и миллиардерам

Автор этих строк — верующий, учёный, богач. Разумеется, по своим собственным меркам. С точки зрения многих верующих — просто сатана. С точки зрения многих ученых — самое большее, популяризатор (и, наверное, ученые правы). С точки зрения многих богачей — нищий. Но с точки зрения тех, кто использует газеты вместо одеяла и простыни, я всё же — богач и учёный. С точки зрения тех, у кого «Бог в душе», я всё же верующий. Поэтому три группы, проблемы которых широко освещаются в СМИ, меня особенно волнуют как близкие: христиане в мусульманских странах, ученые в российской Академии Наук и милллиардеры в США.

Положение этих трёх групп много хуже моего, взывает к состраданию и сочувствию, но почему-то не сострадается и не сочувствуется. Да, христиан в Индии, Египте, Сирии и других странах изводят со страшной силой. Точно так же, как сотрудников РАН. О финансовом кризисе, обрушившемся на акул Уолл-стрита, и говорить не приходится. Там, где рядовой американец теряет сто тысяч, они могут потерять сто миллионов.
Отчего ж не сочувствуется? Две общих черты у этих групп. Одна — коллективизм. Не просто «христианин в Каире», а «копты Египта». Невозможно сочувствовать группе. Всегда встает вопрос: а без группы проблема останется? Вот если один-единственный верующий христианин в Египте — ему будет плохо? Вообще, страдают за христианство или за группу? Разница — в традиции. Группа всегда — традиция, уходящая в тысячелетнюю древность, национальная, этническая, семейная… А личность всегда — подросток, Прометей, освобожденный от семьи, частной собственности, государства и даже от обязанности кому-то нести огонь.

Я готов посочувствовать миллиардеру, когда он потеряет миллиард, но ведь без миллиарда он уже и не миллиардер. А христианин, потерявший оазис этнической церковности — что, тоже перестанет быть христианином? Увы, очень часто именно перестанет.

Разграбление Академии наук Кремлем — ужас. Но у Коперника вообще не было Академии наук. Уволенный из академии наук исследователь продолжит исследововывать или сопьётся, или станет бизнесом заниматься? Ну вот не было же Академии у изобретателя колеса… У того, кто превратил дикого Пржевальского в домашнюю лошадь… Не вознаграждены и не увековечены. И — ничего. То есть, ничего хорошего, что такие гении остались без степени и грантов, но всё-таки…

Во-вторых, невозможно сочувствовать «в рамках», а все эти группы требуют сочувствия в строго определенные моменты. Вот пусть им вернут — одним безопасность, другим неприсутственные дни, третьим махновско-свободный рынок, и тогда они нам сделают ручкой и повернутся к нам спиной. Выручили — спасибо, когда будет нужны, мы вас опять позовем. Это как-то слегка бесчеловечно-манипулятивно. Все три группы «заточены» под конформизм, в обычных обстоятельствах железным занавесом отгорожены от грешных «нормальных» людей с нашими своеобразными ценностями. Вот как беда — так мы «общественное мнение»! Директор института этнологии Валерий Тишков публично хвастается перед Путиным — вся деятельность его института, видите ли, без единого иностранного гранта протекает. И жалуется — а в регионах номенклатура этнологам мешает. Мы, мол, верные государевы псы, а государевы псари нас не жалуют. Та же логика у коптов — мы, мол, тысячелетиями мирно интегрировались в чуждое для нас государство, мы его так любим, мы ему так лояльны, а теперь нас… Миллиардеры тоже — столпы отцов общества и отцы столпов общества… Чихать они хотели в обычных обстоятельствах на тех, к кому в случае кризиса взывают. Значит, если им помочь и посочувствовать, опять чихать будут?

Что подтверждается третьим обстоятельствам. Все эти несчастные (действительно несчастные!) никому никогда не помогали, даже когда бомбы падали совсем рядом! Они своё благополучие покупали ценой предательства ближних и дальних, спасения своей рубашки ценой гибели общей плащаницы. Академия Наук даже за академика Сахарова не заступилась — максимум, не исключила его, и этой элементарной порядочностью так гордилась, что даже за неё стыдно. Что уж говорить о миллиардерах и о коптах. Ты их спасешь, они тебя — спасать не будут.

Тогда, как говорил академик Сахаров, «моя поддержка — условная». Сострадаю, но хочу договориться об условиях сострадания. Иначе буду считать, что мной просто манипулируют, спекулируя на жалких остатках моей доброты и человечности. Условия-то нетяжёлые, не боись! В информационный же век живём и прошу одного — информации. Не обязательно исчерпывающей (на неё и времени нет), но выходящей за рамки того, что нужно для вашего спасения. Сострадать можно только тому, кто говорит больше, чем нужно, чтобы ему сострадали. Пока правда в рамках — значит, всё не так страшно.

Вы же знаете всякие маленькие грязные секреты о тех, кому верно служили, с кем конформировались — поделитесь парочкой! Чтобы катастрофа не повторилась вновь. У вас несчастье — а до этого было что, счастье? Может, у вас и собственных маленьких грязных секретов? Вы в прошлое хотите вернуться, равновесие восстановить, при котором вам так спокойно жилось? Так опять будет кризис! Именно сочувствие побуждает сказать: в прошлое возврата нет, давайте думать, что надо изменить.

Понятно, что копты, научные сотрудники и миллиардеры тут — лишь метафоры России. Это ведь Россия в перестройку и вокруг мировому сообществу сигналила — ах, у меня ужас! ах, я сейчас погибну с голоду и холоду! Ну, безо всяких условий навалились всем миром, скинулись — и что? Не только ни одного доброго слова за гумпом, а глумление и оплевывание за него же плюс декларации о готовности заморозить и заморить весь мир, ежели не будут кланяться шестой части земли и считать её царицею морскою. Так что — учёные-с! Поэтому, подымаясь еще выше, выше России — то есть, к каждой отдельной личности, возьмем за правило: утром — информация, вечером — сострадание. Утром — твой интерес к другим, вечером — интерес других к тебе. Утром — стулья, вечером — деньги. Чтобы были и утро, и вечер, а не тоскливая серая смазь холопо-господских манипуляций вместо партнерских отношений.