Один из лидеров либертарианской партии России Михаил Светов объяснял в 2018 году: «Мы в партии все разделяем самый главный принцип — правовой, а не культурный — принцип отказа от агрессивного насилия». «Агрессивное насилие»... Так вот, водораздел не между сторонниками агрессивного насилия и сторонниками не агрессивного насилия. Нету сторонников агрессивного насилия — нету дураков, чтобы прямо говорить: «Я тебя щас агрессивно насиловать буду». Всякий сарданапал объясняет, что его насилие — не агрессивное. Как мы сейчас за едой смотрим сериал, где главный герой — дьякон (римо-католический, Нью-Йорк), который не убивает людей, а помогает им очиститься. Результат, правда, с точки зрения тупой полиции, один и тот же — труп, труп, труп.
Есть сила человечности. Не «сила любви» — любовь штука тонкая, а сила человечности, сила того недоказуемого факта, что я человек и другой — человек. Эта сила не прибегает ни к агрессивному насилию, ни к неагрессивному насилию. Она — без ружья на стене, без газового баллончика в кармане. Это и есть то, что описал Рассел в «И не осталось никого». Да, может не остаться никого — в этом смысле, планета, населённая сторонниками Ганди, это, конечно, символ загробного мира. Или Царства Божьего — Покой, Который всегда с тобой.
С точки зрения либертарианина, «ганды», как и квакеры, Свидетели Иеговы, меннониты — покойники, мертвяки. Именно об этом в таинстве крещения — «умер для греха, жив для Христа». «Возьми крест свой и иди», «вложи меч свой в ножны». Оставь солдатиков своих и следуй за Христом. И неагрессивное насилие тоже вложи в ножны — места в ножнах хватит, и ещё для атомной бомбы останется. Такое вот агрессивное ненасилие. Агрессии Воскресения слава!