Проповедь вприпрыжку
«И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его» (Мф. 28, 8).
«и, возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати и всем прочим. То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, [мать] Иакова, и другие с ними, которые сказали о сем Апостолам» (Лк. 24, 9).
Ещё одно неразрешимое противоречие. Марк утверждает, что женщины не выполнили повеления ангела и промолчали.
Матфей с этим прямо не спорит, но дополняет: женщинам по дороге встретился Сам Иисус и ещё раз прямо повелел рассказать апостолам о воскресении. Имеет ли Матвей в виду, что женщины ослушались ещё и Иисуса? Отрицать это невозможно — Матвей вообще не упоминает, сказали что-то женщины ученикам или нет. Вместо этого он вклинивает рассказ о подкупе стражников.
К этому рассказу близок рассказ Иоанна. Правда, Иоанн говорит только о Марии Магдалине, но это как раз наименьшая трудность: люди очень легко делают кого-то одного представителем целой группы и не говорят «народ совершил революцию», а говорят «Ленин совершил революцию». Иоанн полагает, что Мария (и другие женщины) апостолам о воскресении рассказали.
Компромиссный вариант предлагает Лука: женщины преодолели страх, рассказали апостолам о воскресении, но те не поверили. Лука даже описывает беседу учеников с Иисусом в Эммаусе, так те подробно описывают, почему не поверили женщинам.
Капитальное противоречие между Марком и остальными тремя евангелистами. Можно, наверное, тут поиграть словами и психологией: мол, если женщинам не поверили, то их рассказ не засчитывается. Но разумнее сохранить противоречие и попытаться оценить, насколько оно важно.
Главный вопрос ведь не в том, постеснялись женщины говорить о воскресении или нет, а в том, зачем им было поручено об этом говорить. Иисус ведь всё равно не хотел прятаться от учеников. Он просто хотел занять женщин: в слишком большом счастье, как и в слишком большом горе, бывает необходимо отвлечься на какую-нибудь мелочь, чтобы сохранить душевное равновесие. То, что иногда называют «великое поручение» — чтобы ученики проповедовали Воскресение «до концов земли» — тоже из таких мелочей: основную работу Он делает Сам. Благая весть не в том, что какие-то ученицы или ученики всё расскажут и покажут, а как раз в том, что без нас, поверх нас, иногда вопреки нам Бог идёт к людям — позволяя и нам бежать перед Ним, подпрыгивая и крича во всё горло. Или не крича, но уж подпрыгивая — обязательно.
А доказательство воскресения жёны-мироносицы несли, единственное возможное, но сами не понимали, что это — доказательство, и апостолы не понимали, а Шерлока Холмса не нашлось, да он и выдуманный. А ведь прямо в названии указано. Миро они несли! Масло! Если бы тело украли, они бы его нашли и умастили, — где есть любящая женщина, там никакого Шерлока Холмса не надо.
Воскресение Христово означает ещё большую невидимость Бога. До Воскресения Бог обитал хотя бы в Храме Соломона, в Священном Писании, в заповедях. Его оттуда выгнали, Его убили, — возвращаться Ему некуда и незачем. Мы несём Христу по инерции то, что считает абсолютно необходимым, а Его нет — во всяком случае, нет в качестве покойника, с которым можно делать всё, что угодно. Можем оставить себе свои благовония, свои деньги, свои золотые кирпичи и туринские плащаницы. Хотя лучше раздать это всё — а что ещё было женам-мироносицам делать с миром? Вот теперь они его, чай, продали, а вырученные деньги раздали нищим, как хотел Иуда.
Иуда был умён, Иуда был прав. Вообще, нет глупых людей и умных, грешных и святых. Есть просто разные скорости жизни. Иуда поспешил в одном случае и промедлил в другом. Каяться надо быстрее, предавать надо так медленно, что уже и заказ на предательство аннулируют, пусть даже вместе с нами.
Всё, что не нужно более Богу — раздать людям. Не нужно любить Бога — любите людей. Не нужно называть Бога отцом — называйте так людей. Не нужно почитать Иисуса — людей почитайте. Богу, который прошёл через смерть и воскресение, не говоря уже о запертых дверях и неверии, ничего от нас не нужно. Кто хочет — пожалуйста, восхваляй Бога, строй Ему храм, люби Его, только крепко помни, что это — твоё хотение, а не Божья потребность. Тебе от этого хорошо, не Богу. Он-то тебя любит и без этого. Кто говорит, что Бог — всего лишь проекция человеческих желаний, тот в каком-то смысле прав. Бог, действительно, как стенка, от которой отскакивают человеческие мысли и желания. Я хочу любить Бога, Бог отбивает — иди, ближнего люби! Что ж, пойду, а всё-таки Бога тайком от Него буду любить. Без этого жизни нет!
[По проповеди 4 мая 2014 в воскресенье жен-мироносиц]