Отцы и дети веры

Ранее

Всякий человек думает о прошлом как о веренице предков. Только для свободного человека «предок» — это отец, дед, бабушка. Для несвободного «предок» — это правитель: нынешний, его предшественник и т.п. Холоп хорошо знает Ивана Грозного, но не знает, кто из его предков был современником Ивана. В Исландии, где народовластие сохранялось в течение веков, граждане страны знают свою генеалогию на протяжении всех этих веков, хотя знают — из уста в уста. В России даже аристократы скверно сохранили свои генеалогии, хотя тут деспотизм «организовывал» строжайший учёт и контроль за «народонаселением». Дошло до того, что «гражданами» называют лишь преступников. Следовательно, быть гражданином есть самое страшное преступление.

Для государственно мыслящих людей евангельские генеалогии — пример того, как несовершенен человек, оставленный без опеки государства. Он забывчив, сбивчив, заносчив до того, что начинает своего пащенка считать Спасителем мира. Что ещё раз показывает: «государственно мыслить»- это всё равно что «квадратно плакать». Человек может выбирать: жить в мире государственно утверждённых генеалогий, очень чётких — правда, и очень лживых, для которых Николай — Романов, несмотря ни на какие очевидные супружеские измены его прабабок, несмотря на прадедов-немцев. В этом мире всё очень просто и с духовными генеалогиями: есть апостольское преемство, утверждённое государственной канцелярией, вереница величественных архиереев.

А можно жить в другом мире, где предков помнишь сам, не передоверяя канцелярии, где и Тело Христово — не из канцелярских бумаг сложено, а из живых людей, где доносчик, предатель, насильник — не преемник апостолов, как бы ни кругла была печать на справке о его рукоположении. В этом хрупком мире духа апостольское преемство — там, где не только апостольские руки, но и апостольский дух, где кротость, сияние любви и прощения, а не сияние казённого самоварного золота. Да живущие в канцелярском христианстве и сами себя утверждают не на справках — это лишь для войны годится, а жить канцелярией нельзя. Не канцелярией определяется святость, а канцелярия оправдывается святостью. Даже под деспотизмом возможно быть христианином, и деспотизм этим любит щеголять, это его последний довод. Но только довод этот скверный, ибо Дух дышит и в оковах не благодаря оковам, а вопреки им. Не прерывается родословная святых и несвятых не потому, что начальство плодит и размножает «людишек», а потому что даже начальство не может помешать воле Божией и любви человеческой.