«Люблю»: глагол или существительное?

«Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви» (Ио. 15, 10).

Одна из форм идолопоклонства — забыть о действии, забыть о глаголе, мыслить существительными. А ведь язык-то прежде всего — процесс и о процессе. Любовь — не существительное, любовь — действие. Сказать «любовь» означает ничего не сказать. Сказать «люблю» означает сказать всё. «Заповедь», «любовь» — вторичны по отношению  к «мено», «менэйте», так на греческом «жить», «быть», «живите», «будьте». Гамлет ведь спрашивает именно об этом — «мено» или «не мено». Стоят ли заповеди и любовь того, чтобы задержаться в жизни или — в смерть? Шекспир даёт вполне евангельский ответ: жизнь не стоит того, чтобы жить, надо умереть — и воскреснуть. Воскресение, конечно, остаётся вне рамок пьесы, как и в Евангелии.

Все параметры формулы изменчивы. Заповеди Иисуса ученикам — не те, что заповеди Отца Иисусу. Каждого человека Бог просит о чём-то неповторимом, уникальном. И любой, кто любит, переходит из царства общего — дружбы, сотворчества, товарищества — в царство уникального, Царство Божие. Жить в любви — это жить не в квартире, а жить в урагане. Раствориться в землетрясении. Жить в любви — не жить, а оживать ежесекундно. Полёт, а не чистка пёрышков. «Соблюдать заповеди» — не лавировать между палок с красными флажками, стараясь никого и ничего не задеть — а вальсировать с живым человеком, и хоровод водить с миллиардом, и лезгинка с десятью, и твист в одиночку, и всё это одновременно.