Кто-то восторгается, что завзятый безбожник крестится на пороге смерти. Кто-то прямо чувствует вдохновение Святого Духа бежать в больницу, чтобы проявить христианскую любовь. Кто пытается лечить наркоманов, кто-то гомосексуалов, кто-то посвящает себя заключённым, кто-то старикам.
А что основное большинство людей — взрослых, самодостаточных, здоровых, весёлых, активных, умных — вне Церкви, этих людей не беспокоит. Ну да, как «посвятить себя» физикам-теоретикам или программистам! Это как уборщица начнёт что-то объяснять Бору. К больным придёшь — в худшем случае, отвернутся, а к здоровому обратишься, может и по матери послать, и это ещё в лучшем случае, а в худшем спросит что-нибудь такое, что либо забыл, либо и не знал никогда. Вот заболеет Бор, будет лежать в коме, и торжествующая уборщица начнёт ему про творение мира по Шестодневу объяснять.
Этим людям плевать, что тысячи православных уходят из Православной Церкви, католики уходят из Католической Церкви, протестанты из протестантской. Ещё и в спину плюнут — мол, всегда были не наши! больно умные! где ваше смирение!!!
Самая же лютая злоба — если человек не ушёл в атеизм, а остался христианином, только не в той Церкви, откуда ушёл, а в другой. Потому что выходит, что он не то чтобы устал молиться или экономит время и силы.
«Нивы созрели» — сказано в Евангелии. То есть, люди выросли, окрепли, стали сильны. А мы всё ориентированы на беспомощных, немых, желательно под капельницами, и чтобы не долго жить осталось. Для отчётности перед Богом и собой нет лучше проповеди в реанимации. Все выслушали, никто не возразил. Лучше только в морге, где вообще никто ни против чего не возражает. Поэтому самые хлебные священнические места в церквях при кладбищах, да и в моргах при больницах тоже.