Юрий Слёзкин, обсуждая вопрос о большевизме как милленаристской секте, коснулся и проблемы поиска козла отпущения. Идея милленаризма подразумевает, что зло существует и должно быть побеждено, хотя бы изгнано — как козла отпущения изгоняли в пустыню.
«Козёл отпущения» для Слёзкина такое же религиозное явление как «охота на ведьм», он полагает смысл охоты на ведьм в том, что невинные люди объявлялись ведьмами. Ему это важно, потому что его исследование посвящено вообще-то вовсе не большевизму, как таковому, а истории Дома правительства в Москве. Сотни обитателей этого Дома были расстреляны как враги народа Сталиным — стали «козлами отпущения», жертвами «охоты на ведьм».
Примечательным образом, однако, Слёзкин сопровождает свои размышления небольшим эссе о Джанет Рино, американском политике, которая прославилась в конце 1980-х годов в качестве прокурора, отправившей в тюрьму десятки «педофилов» (из которых многие были невиновны, речь шла об организации настоящего массового психоза, аналогичного охоте на ведьм) и в 1993 года стала виновницей гибели нескольких десятков участников движения «Ветвь Давидова» в техасском Уэйко, бросив против них танки и войска безо всякой необходимости.
Была ли Джанет Рино верующий, религиозной? Ни в малейшей степени. История Рино — великолепный пример феномена «эха», когда в религиозной жизни воспроизводятся явления, характерные для жизни абсолютно не религиозной, не связанные с религией по сути.
Поиск козла отпущения, охота на ведьм — светские явления, безрелигиозные (а иногда и антирелигиозные, если жертвами этих сценариев становятся верующие). Вор, кричащий «держи вора!» — это не религиозный деятелей. Религиозный деятель, который кричит «держи представителей иной религии, они во всём виноваты!», повторяет схему, созданную вором.
Слёзкин всего лишь попытался воспроизвести на материале сталинских репрессий идею Генона о религии как миметическом насилии. Эту идею можно трактовать противоположными способами. Генон был склонен к позитивной трактовке: религия — громоотвод, религия — игровая форма насилия, позволяющая снять социальное напряжение. Нет ни малейших оснований так оценивать сценарий «козла отпущения», тем более «охоты на ведьм» (где гибнут люди, а не животные). Выглядят значительно логичнее противоположные трактовки, глубоко антирелигиозные: религия как средство многократно усилить агрессию, канализировать её в нужном направлении.
Обе трактовки попросту неверно ставят вопрос. Это ровно та же логическая путаница, что в спорах о том, снимает ли игровое насилие агрессию или усиливает её, помогают ли фильмы ужасом снятию или наращиванию стрессов. Возможны оба варианта, это зависит от реципиентов, а не от отправителей сообщений.
Идея Генона — не научная гипотеза, а идеологическая конструкция, никоим образованном не основанная на анализе реальных фактов.
В том же частном случае, который пытался проанализировать Слёзкин — сталинские репрессии 1937-1938 годов — вообще до предметного изучения событий вряд ли рационально говорить и о козлах отпущения, и об охоте на ведьм. Сам Сталин уж точно знал, что его жертвы вовсе не ведьмы (вопрос о том, верили или нет в виновность обвиняемых доносчики и судьи XV-XVII столетий, трудно разбирать из-за нехватки материала, но, видимо, имели место оба варианта — и суеверия, и цинического использования суеверия). Обе оценки — это оценки «задним числом», это публицистические негативные характеристики происшедшего.
В реальности 1936-1938 годов преобладали, видимо, две совершенно других идеи: подспудная — террор, то есть, запугивание населения расстрелами без каких-либо чётких критериев, и явная — отказ от идеи, что важны классовые границы, что пролетарии всегда друзья, революционеры герои, а враги — капиталисты, насаждение идеи, что и герои революции могут быть врагами, а следовательно, невозможно распознать ведьм по каким-либо признакам. Это не была охота на ведьм, никому не позволялось разыскивать «ведьм» — «троцкистов», «шпионов». Это была, напротив, монополизация стигматизации за номенклатурой.
«Козёл отпущения», «охота на ведьм» — это эхо в религиозной сфере явлений, метафор, сценариев из сферы внерелигиозной. Вторичные отголоски. Религия легко обходится без этих отголосков. В случае с христианством козёл отпущения становится не проклятой фигурой, а благословенной, спасителем, который не столько уносит зло, сколько приносит добро.
30 марта 2019 года. Священник Яков Кротов, профессор Юрий Львович Слёзкин