«Любой исход лучше рабства», — говаривал Моисей.
Сравнение Иисуса с Моисеем — всего лишь сравнение. С кем только Иисуса не сравнивали! С неопалимым кустом, с Ноем, строящим ковчег, с ковчегом, который построил Ной, с окном в ковчеге, который построил Ной, с птицей, вылетающий из окна в ковчеге, который построил Ной, с оливковой ветвью в ключе птицы, вылетающей из окна в ковчеге, который построил Ной...
Полюбишь — научишься сравнивать. Любовь заставляет видеть сходство всего с любимым.
Сравнение креста с посохом Моисея (посох сделал нормальной тухлую воду в роднике) из таких же сравнений. С чем только не сравнивали крест! И бум сравнивать! И с телеграфным столбом, пока есть телеграфные столбы, и с радиомачтой, и с оконной перекладиной, и с бумерангом, и со штопором.
Что же до родника, то тут ведь есть очень естественное объяснение. Между вкусовым рецептором и сознанием находятся километры, десятки километров нейронов, мозговых извилин, синапсов, турнепсов и косинусов. Болит голова? Уроните себе кирпич на ногу — сразу пройдёт! Как в анекдоте о монахине, которая икала непрерывно, пока врач не сказал ей, что она беременна. Ничего сладкого в посохе Моисея не было, даже наоборот. Нехорошее это дело — палка в руках не пастуха, а вождя. Как кирпич на голову. Зато сразу вода стала сладкой!
Был другой вариант: оставить без воды на неделю — тогда и безо всякого чудо-посоха самая вонючая вода показалась бы шампанским. Выигрывая во времени, проигрываем в чём-то другом. Не надо упрекать Бога, что Он опаздывает. Наоборот, Он пришёл слишком рано и поплатился за это сполна. Зато нам стало казаться, что «жить стало лучше, жить стало веселей». «Блажен, кто верует». А ведь это не Спаситель сказал. Он говорил, скорее, «блажен, кто оказался рядом с верующим — обеспечен верный кусок хлеба». Накормим, напоим. Ага, щас...
Нет, ну накормим, если перед нами крепко поползают на коленях, жалобно поканючат, выйдут из членов профсоюза и трижды скажут «отрекаюсь от социализма и всех злых дел его».
Есть исход людей из рабства, есть исход Бога из свободы. Бог это не высший разум, не тупая бесконечность. Бог есть безграничность, то есть бесконечность осмысленная, свободная, любящая, активная, не поджидающая где-то там, а накатывающая на человека мягко, приглушённо, нежно. Нам горько, что не хватает на жизнь, Богу горько, что нас не хватает на любовь. Когда эта Его горечь станет нашей горечью, тогда всякая горькая вода станет сладкой, всякий груз станет как пёрышко и любой исход станет входом в жизнь вечную, и «горько» из крика отчаяния превратится в свадебный клич.