22 января 2019 года губернатор Нью-Йорка Эндрю Куомо подписал закон о репродуктивном здоровье. 22 января дата не случайная, в 1973 году в этот именно день верховный суд США принял решение о легализации абортов.
Новое в законе: разрешены аборты после 24 недель беременности при условии, что плод нежизнеспособен либо есть угроза здоровью женщины (ранее — при условии жизни женщины). Решение должен принимать один врач (ранее требовалось мнение двоих).
Новый закон исключил аборт из числа уголовных преступлений: человек считается живым только с момента рождения, не с момента зачатия.
По статистике, 65% абортов в США делаются в течение первых 8 недель беременности, после 21 недели — 1%.
Через 2 недели президент Трамп призвал конгресс запретить аборты на поздних сроках, сказав, что в Нью-Йорке «с восторгом приняли закон, который позволяет за несколько секунд до рождения умертвить ребёнка во чреве матери и вытащить его. А ведь это живые, чувствующие, красивые дети, которые никогда не получат возможности поделиться с миром своей любовью и своими мечтами».
Это ложь. Закон не позволяет делать аборт, если женщине ничего не угрожает и плод абсолютно здоров. Эта ложь ходила ещё до выступления Трампа: по всему миру борцы с абортами, ненавидящие «цивилизацию смерти», как они называют современный мир, стали говорить, что в Нью-Йорке разрешили убивать здоровых детей хоть за секунду до родов.
Борцы с абортами, наверное, считают свою ложь риторическим преувеличением. Они добавляют словцо «фактически» — верный маркёр лжи (в английском это virtually — будьте внимательны к этому термину-маркёру). Очень многие повторяют эту ложь, не заглядывая в первоисточник — в текст закона.
Закон отнюдь не разрешает женщине в любой момент потребовать аборта и отнюдь не обязывает акушера и/или гинеколога по требованию женщины убить плод (при аборте плод приходится умерщвлять в матке). Более того, закон (и этот, и другие) обязывает гинекологов поддерживать жизнь плода, если при аборте он появится на свет всё-таки живым, что иногда случается. Критерии определения жизни чётко разработаны.
В последовавшей волне публикаций специалистов по этой теме они попутно подчёркивали, что борцы с абортами напрасно утверждают, что плод испытывает боль и при абортах на ранних сроках. Нервные клетки, которые и создают ощущение боли, формируются лишь к 21 неделе.
Более того, «поздних абортов» вообще не существует, подчёркивают специалисты. То, что в быту называют «поздними абортами» — это единичные сложнейшие операции, которые стоят десятки тысяч долларов, которые делают очень немногие высококлассные специалисты. Причин (показаний) для этих операций очень мало, и они распадаются на две группы: именно на поздних сроках обнаруживаются такие дефекты развития плода как, к примеру, полное отсутствие мозга или отдельных частей тела, некоторых костей. Бывают и более страшные для неспециалиста случаи, когда органы развиваются вне тела. Бывает, что организм матери не справляется с беременностью — сердце не справляется.
Почему женщина делает аборт на позднем сроке? Она что, дура? Такой аборт стоит 10 тысяч долларов, его делают в США очень немногие врачи. Почему же тянут, когда за 500 долларов можно сделать аборт быстро и не мучать 9 месяцев?
Типичная история — Рейчел Гольдберг (моя бабушка, эсерка-эсперантистка была Голда Гольдберг). Штат — Миссури, тут аборты после 20 недели запрещены. У плода обнаружили дисплазию костей, причём обнаружили уже на позднем сроке — многие болезни нельзя выявить, когда зародыш ещё не сформировался полностью.
Выбор был такой: оставить мужа бездетным вдовцом или пойти на аборт и потом родить здорового ребёнка. Роды в такой ситуации могут ведь повлечь и неспособность к зачатию на всю оставшуюся жизнь.
«Дур», которые просто «тянут до последнего», нет. Ещё есть нищие, которые не могут заплатить и 500 долларов за аборт, не то, что 10 тысяч. И есть штаты, где сажают в тюрьму женщину, которая пыталась сама себе сделать аборт и погубила плод, и где уж, конечно, никаких бесплатных абортов, это же грешно. А ещё есть Американская Ассоциация Акушеров и Гинекологов — American College of Obstetricians and Gynecologists — AGOG — которая требует не считать «само-аборт» преступлением и больше думать о здоровье матери.
В борцах с абортами поражает прежде всего языковой момент. Что они вытворяют с языком! Особенно интересно, когда это буквалисты-баптисты, которые в жизнь никого не назовут отцом, даже и родного отца, потому что лишь Бог — Отец. А теперь внимание: где в Библии запрещены аборты? Правильно — нигде. Ни единой буквой. Все аргументы «от Библии» — это высоко изощрённые толкования, а не буквальное чтение текста. Это «по моему мнению, эти слова Писания следует понимать так-то». По твоему мнению? Вот и не делай себе аборт, а других оставь в покое. Может, лучше против армии выступим? Ах, «не убий» не надо понимать буквально? И подставь щёку не надо понимать буквально? И выстраивается длиннющий список того, что самые буквалистические буквалисты считают невозможным понимать буквально в букве Библии. Только вот вдруг аборты, о которых в Библии ни слова, оказываются во главе угла.
В среде верующих популярны рассказы о том, как священник (тот же отец Александр Мень) не благословил делать аборт, а кончилось всё благополучно. О случаях, когда отказ от аборта привёл к смерти женщины, не вспоминают.