Древнее сказание о том, что маленькую Марию отдали жить при Храме, не так уж противоречит обычаям тогдашнего Израиля именно потому, что речь идёт о совсем маленькой девочке. Нет месячных — нет «осквернения». Либо до менструаций, либо после их окончания, — такова логика разрешений и запретов патриархального общества. Кто-то шил, стирал, убирал. Мужчина, в конце концов, выходил из Храма, мира мужского, и попадал в женский мир, каким был дом.
В православном богослужении на Введение во Храм читаются слова апостола Павла, где он описывает устройство Храма, противопоставляя место, куда могли входить все мужчины, месту, куда лишь в год входил первосвященник. Павел думал об Иисусе как о Том, Кто вошёл в запретную зону. И поплатился — но не Богом был наказан, а людьми.
Введение в Храм потому праздник, что напоминает: чтобы попасть в Страну чудес, надо уменьшиться. Будьте как дети. Оставьте взрослость с её расчётливостью за бортом. Оставить способность ненавидеть. Злишься на кого-то — забудь про Храм, бесполезно. Ненависть — порождение страха. Дети — нормальные, то есть дети с нормальными родителями — не боятся ничего. Родители — зонтик детей.
Но как дети войдут в Храм, а потом начинают скучать и поглядывают наружу, где настоящая — с их точки зрения — жизнь, так и взрослые рано или поздно выходят из Храма. Замечательно, что в Библии особенно подчёркивалось, что Храм, сколь угодно монументальный, в принципе создан кочевниками. Привал — разгружаем телегу с храмовой утварью, вбиваем колья, огораживаем Святая Святых, потом пространство перед ней. Кончили отдыхать — разбираем Храм и грузим на телегу.
Мы стараемся обустроить Богу место в нашей жизни, достойное, помеченное как Божье. Только вот рано или поздно мы снимаемся с места и идём — идём на работу, едем в отпуск, нас отвозят в больницу. Много их, исходов. Много пустынь, которые предстоит нам пересечь в течение жизни и, наконец, последняя пустыня — агония. В этот исход не возьмёшь с собой храм Христа Спасителя, а в реанимацию и крестик, и Библию не возьмёшь.
Бог шёл посреди израильтян. Бог был с ними в самое тяжёлое время. Бог их сопровождал Собой. Сперва мы входим к Нему, куда неприлично входить человеку, а потом Бог входит туда, куда неприлично входить Богу. Что чудеснее: муравей взобрался на спину слона и катит себе, или слон катится на муравье? Вот почему Библия пересыпана напоминаниями пророков: Бог шёл среди нас! Был был с нами! И мы уцелели — не потому, что Бог не дал раздавить нас, а потому что Бог не раздавил нас. И теперь Бог вводит меня в Святая Святых — что, конечно, чудо, хотя мне кажется, что так и должно быть, ведь это ж я — и надо понимать, что Бог хочет нанести ответный визит, войти в мою душу, в пустыню, где ничего не растёт, и пройти со мною путь, ведущий не в какой-то особый рай, а в то, что в одном гимне сказано о Матери Божией — «селение Божие» — в ту мою жизнь, где пустыня течёт молоком и мёдом, и где каждому готов и стол, и дом, и внимание от всего сердца.
По проповеди 6 декабря 2018 года