«ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7, 29).
У Матфея эта фраза замыкает притчу о доме на скальном основании и является лучшей иллюстрацией к притче: Иисус — Дом на Скале. Сын Отца. Сын так же неотделим от Отца, как дом, который высечен из скалы или сращен со скалою сваями. Жизнь вечная — во Христе как в доме на скале, в этом она противоположна жизни «в Законе», «в премудрости». На первый-то взгляд жизнь, проводимая в изучении Писания, в размышлениях, — вот это надёжная крепость. Уйти в себя от зла. Иметь на все проблемы если не ответы, то чёткий механизм поиска, выработки ответа. Хорошо быть раввином, да и старцем неплохо. Жизнь с благочестием сопряжённая как юношеская мощь сопряжённая со старческим опытом. А «жизнь во Христе» — пфф! В сравнении с заповедями Иисуса рассказ о борьбе Иакова с ангелом или об ангелах, сходившихся с женщинами, — просто образец ясности.
Вообще, жизнь, основанная на вере в Иисуса, какая-то хлипкая. Где Он... Вот талмуд — вот. Из талмуда приличного издания можно большой дом сложить. Или из богослужебных талмудов православных. Или из собрания сочинений Фомы Аквината. Уютно, сухо, тепло. «В Иисусе», напротив, жизнь словно на перекрёстке среди движущегося потока автомобилей. Не на островке безопасности, а прямо среди пересекающихся потоков, причём водители больше заботятся о достижении своих целей, чем о соблюдении правил дорожного движения или об уважении к другим водителям, не говоря уж об идиоте-пешеходе, который лезет под колёса.
Притча о доме чётко обозначает критерий, выявляющий качество дома: катастрофа. Жизнь в законе, жизнь в изучении Писания, — милейшая жизнь. Но в Катастрофе... А катастрофы случаются. Как с большой буквы, так и с маленькой. Поэтому и понижается неуклонно количество книжников и фарисеев. Растёт ли число христиан? Да нет, оно тоже снижается — поскольку «христианин» до сих пор в основном это в основном тот же книжник и фарисей, только с крестиком. Важнее другое: Христос есть. Иисус есть. Он говорил не с той властью, с которой говорят герои мирного времени, а с той властью, которая внезапно обнаруживается в кризисные мгновения в человеке, не имеющем официальных полномочий. Проблема только в том, что власть эту ощутить легко, а вот понять, что живёшь внутри Катастрофы — трудно. Официальные лица по определению толкуют реальность, как книжники — Закон. Их власть — власть комментаторов. Власть Иисуса — власть Того, Кого комментируют.