Есть у пророка Исайи (51 глава) очень пряный образ, вызывающий в памяти слова Ахматовой о соре, из которого растут стихи:
«– Послушайте Меня, стремящиеся к правде
и ищущие Господа!
Взгляните на скалу, из которой вы вытесаны,
и на каменоломню, из которой вы извлечены;
Взгляните на Авраама, вашего отца,
и на Сарру, родившую вас.
Когда Я призвал его, он был один,
но Я благословил его и умножил.
Так же Господь непременно утешит Сион,
утешит Он все его развалины;
Он сделает пустыни его, как Эдем,
пустоши его, как Господень сад».
Тут и «новый русский перевод» не вполне ясен, но всё же сравнение очевидно. Мысль обычная для Исайи: всё хреново, но Бог даже из хрена может сварить варенье. Были развалины — станет дворец, была пустыня — будет цветущий сад. Авраам и Сарра тут не супермен и супервумен, а прямо наоборот: старичьё, по стенке ходят, куда им ребёночка родить, это как если на камне роза вырастет. Так вот вырастет роза, и вырастет именно на камне! В оригинале там не столько «скала», сколько «карьер». В общем, довольно фрейдично, ведь речь идёт о щели, о дыре, о провале в каменистой почве. Но камень — родит! Между прочим, без этого невозможно понять и притчу о Сеятеле, там ведь (у двоих из евангелистов) на скале сеет Бог.
В Евангелии эта парадоксальность сохранена и развита. Иисус — камень, который строители сочли слишком хрупким. Евреи мнят себя детьми Авраама, потомками супермена? Так вот будут вам потомки Авраама из этих камней — и пальцем Иисус, говоря это, тыкал явно в какую-то щебёнку, а в исполинские камни храма Иродова.
Это абсолютно классическая мысль о том, что сила Божия в немощи совершается. Из шоколада конфетку всякий сделает, а вот...
Увы, и в иудаизме, и в христианстве — какими они сформировались после Христа — всё-таки обычно преобладает противоположная идея. В иудаизме это культ Авраама, который был якобы таким замечательным и праведным, что Бог его избрал. Это притча XIII столетия, которая, вполне возможно, была сочинена уже в античность. Мидраш комментирует слова книги Чисел (23:9): «С вершины скал я вижу его, и с холмов смотрю на него». Это говорит Валаам, отказываясь проклинать евреев. Автор мидраша считает, что это говорит Бог, причём понимает эту фразу как «Загодя Я увидел эту скалу», грамматически иврит это позволяет. И объясняет: Бог, желая создать мир, искал подходящий материал для фундамента. И нашёл — Авраама!
В христианстве этому соответствует культ святых, которые были такими стойкими, ну вот как Пётр — скала! — что Христос его избрал. Глыбы! Человичищи!
Дэвид Бивин заходил так далеко, что утверждал, что этот мидраш сохранился со времён, предшествовавших Новому Завету. Лакуна в 13 столетий его не очень смущала. Но главное — идея в основе мидраша триумфалистская, а в Новом Завете такого триумфализма нет. Авраам есть, лоно Авраамово есть, но Авраам не может дотянуться до ада. А Иисус — смог! Хотя у Иисуса не было детей, жены и прочих достижений хозяйства Авраама. И Петру Иисус уступал — тот вон как быстро бегал... Иисус, конечно, скала, но маа-аленькая... Никакие датчики не уловят. И слава Богу! Сердцем надо ловить Спасителя, сердцем, умом, почками, печенью и всем, всем, всем.