Зло поэтизируют в ответ на поэтизацию добра. «Поэтизация» это превращение смысла из прозы жизни в поэзию. Смысл же не поэтичен, смысл не декламируют, а говорят, сообщают. Поэзия игра, проза — пространство, внутри которого совершается игра как оазис совершается внутри пустыни.
Поэтизация добра есть сотворение мёртвого из живого. Разновидность идолопоклонства. Свет превращается в гламур, бликующий, а не светящий. Сладость превращается в слащавость. Дядя Том — в Маленького Лорда Фаунтлероя.
Поэтизация зла есть, конечно, игра — игра-в-зло в ответ на игру-в-добро. Дядя Том умирает под пытками — это добро-проза, Маленький Лорд Фаунтлерой получает дворец и богатство — это добро-поэзия. Тогда и появляется Робин Гуд — поэтизация зла, во всяком случае, изначально изюминка была именно в том, что восхищались преступником, не отрицая, что он преступник, именно потому, что преступник. Не только потому, что отбирал у богатых и раздавал бедным. Главное было — отбирал. Фантомас не раздавал, но популярен был. Да просто разбить окно мироеду — уже неплохо. А мироед или его племянник за этим окном, не разобрать, окно мешает.
Тут ответ на вопрос о кресте как символе. Это же как целовать топор, которым зарубили твоего духовного отца. Почитание Иисуса есть почитание преступника, почитание зла, у которого и справка есть о том, что оно зло, по суду признано злом, наказано как зло. Именно это потрясло апостола Павла. Он думал, что Иисус просто зло и помогал угнетать христиан, а когда увидел Иисуса, то понял, что Иисус — да, зло, но зло, которое побеждает зло. Поэтому он как-то сказал безумные слова про «Бог сделал Иисуса грехом».
«Смертию смерть победив», если вслушаться свежим слухом, это ровно о том же. Настоящее зло побеждается злом безответственности, пассивности, экстремизма, радикализма — экстремизма добра, но именно экстремизма, то есть, добра фиктивного, импотентного.
Иисус не просто самоубийца, раз попёр на рожон (трезвый взгляд Эмиля Дюркгейма, основателя науки о самоубийстве), Иисус ещё и предатель. Иисус, а не Иуда. Иисус предал и продолжает предавать наши надежды на справедливость, на разрыв круговорота идиотизма и насилия. Иисус это ницшевское «Бог умер». Бог пошёл к женщине с кнутом — да что «с кнутом», с крестом — и, войдя к этой женщине, к своей невесте, отдал ей этот кнут, этот крест. Это же предательство здравого смысла. Почитание Иисуса — поэтизация зла. С точки зрения неверия. А для веры — анти-поэтизация добра. Превращение любви из декламации в действие.