Дорогой отец Александр,
Вы для меня святой, но не потому, что Вы похожи на святых, а потому что похожи на нормального, обычного человека и даже если Вы были каким-то особо упорным, выдающимся и талантливым, это не имеет значения, важно то, что для Вас это было неважным, а важной была вера.
Мне важно, что я хочу и могу молиться Вам не на церковно-славянском, потому что для Вас была главным не стилизация, а жизнь. Не всегда можно всё сказать, но уж если говорить, то со всей силой, и своей, и Божьей, как Бог даст.
Мне совершенно не хочется Вас просить о чём-то конкретном. Думаю, Вы знаете, что мне нужно и, главное, что мне не нужно, что мне противно и опасно, а всё-таки можно и с этим прожить по-человечески. Мне просто хочется сказать Вам, что я Вас люблю. Эта любовь зародилась при чтении воспоминаний о Вас, Ваших книг, но люблю я не их, а Ваш образ, и эта любовь живёт во мне так, что мне теперь легче любить Бога. Любовь к Вам словно камертон любви к Творцу, любви счастливой, застенчивой, которая боится перейти какой-то предел. Благодаря Вам сейчас я ближе к Богу, чем к Вам, и вот, кстати, помолитесь, чтобы и я не заслонял людям Бога. Ваш невидимый образ указывает на Бога и напоминает, что вера — это не иллюзия, хотя может ею стать.
Дорогой отец Александр, я не уверен, что Вы простили своих убийц, мне кажется, Вам было не до того, слишком больно, тоскливо и невыносимо до того, что Вы то и дело теряли сознание. Как хорошо, что это кончилось. Невыносимое уничтожает то, что не может выносить боль, Бог защищает остальное, и Вы теперь незаметно для себя выносите всё дурное, потому что Вы наконец-то живёте полноценной жизнью. То, что здесь кажется таким главным, для Вас мелочь, и только любовь к любимым побуждает замечать мучающее их зло. У нас тут другие пропорции, а в сравнении с Вашим временем стало хуже, не всегда материально, а нравственно, ведь вместо атеизма теперь насилуют веру. Но ведь и при Вас это происходило, только не в таких масштабах, но для совестливого человека масштаб неважен. И Вас это мучило, но Вы сохранили веру. Вам было больше, чего бояться, и страх был разумный, ведь в конце концов Вас убили. А тут вроде бы не так уж страшно, но душу наполняет ощущение безнадёжности и тщетности именно добра, света, веры.
Наверное, вот о чём давайте я Вас попрошу — попросите у Отца Небесного, чтобы наш с Вами Бог был со мной, разговаривал со мной, помогал бы мне молиться. Попросите Спасителя Иисуса Христа идти рядом со мной, не уничтожая того, что мешает мне жить, а освобождая от этого. Попросите Духа Святого и во мне потихонечку превращать безнадёжность в трезвость, усталость от жизни в отказ грешить, разочарование в людях — в любовь к Богу.