«Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (Фес. 3, 10)
Среди странных использований Евангелия для посторонних целей на одном из первых мест — превращение притчи о сеятеле в обоснование пожертвований на Церковь. Впрочем, на первое место может претендовать и превращение притчи о неблагоразумных девах в иллюстрацию того, как неприемлема всякая помощь нуждающимся через государственные структуры. Будь благоразумен — откладывай себе на пенсию сам, не уповай на государство, да и на дядю! Боишься рака? Откладывай и на лечение рака! Хочешь хорошего образования для ребёнка? Откладывай и на ребёнка!
Возможно, так и следует поступать, только вот притча вовсе не об этом, даже слегка наоборот. Такое толкование — всё равно, что сказать жениху с невестой: не надейтесь ни на каких подружек, сами купите масло и наймите слуг, чтобы встречали вас с горящими светильниками! Или, в крайнем случае, попросите у богатого дяди денег на масло и слуг — может, разжалобите...
Знаменитый девиз «прилив поднимает все лодки», оправдывавший самые бесчеловечные реформы, лжив буквально. Никакой прилив не подымет дырявую лодку. Она останется под водой. Нищета, бедность — это пробоина в днище. Не говоря уже о том, что богатство — это не лодчонка на песке, а огромная яхта посреди моря, совершенно не зависящая от приливов и отливов. И на этой яхте плывут люди, которые, как сказано в Библии, «удержали мзду наемничу» — не заплатили работнику столько, сколько он заработал, так что он не то что отложить — он даже поужинать не может.
Кто не работает, да не ест, — абсолютная правда, когда обращено к тому, кто может работать (как у апостола Павла), и абсолютная ложь, когда обращено к тому, кто не может. К больному, к калеке, к умирающему. Более того — а что значит «может»? Вот апостол Павел в тюрьме — он же не работал. Как и другие заключённые, он целиком зависел от еды, которую ему приносили друзья. Не государство тогда обеспечивало едой заключённых! У тебя нет родных и друзей? Умрёшь от голода, кто не работает, да не ест.
Кто может работать и работает, да не ест, — не только примитивное представление о «может», но и примитивное представление о «работать». Даже не крестьянское, а какое-то охотничье-собирательское. Нашёл гриб — съел. Кто не ищет грибов, да не ест! То-то гыгыкали такие собиратели мухоморов над очкариком-ботаником, который какие-то семена из колосков вытрясывал и зарывал. А сколько таких умников померли с голодухи — ведь собиратели грибов с ними благоразумно не делились. Поэтому и переход от собирания грибов к земледелию занял даже не сотни лет, а десятки тысяч лет — и жили крохотные группки собирателей, думая, что так только и можно «работать».
Умный человек запасает масло для светильника, глупый человек возится с какими-то лейденскими банками, гибнет от удара молнии... И в итоге нынче на свадьбах — никакого масла! Сплошное электричество, и благоразумных дев с их маслом на свадьбу не позовут — чего позориться-то... А неблагоразумные девы достанут сотовый и включат фонариком, что благоразумным девам двухтысячелетней давности вообще фиолетово: что такое «сотовый» они ещё могут представить, пчёлки трудолюбивые, но «телефон», да ещё работающий маяком («фанар» — это маяк в греческом) — выше их разумения.
Чем дальше в лес, тем больше дубов и тем дубы развесистее. Тем опаснее тот, кто жуёт жёлуди и гордится тем, что производит тем самым работу, и злится на дубы, что они торчат и не работают, и требует лишить тунеядцев государственного пособия — не сметь дождю поливать и солнцу светить на дубы! Пусть жрут жёлуди, как мы! Мы акции акционировали! Мы инвестиции инвестировали!! А паразиты — никогда!!! Пусть ботаник акции выпускает, а если помрёт с голоду — не беда, не он первый, не он последний.
Есть риск, что всеобщая бесплатная медицина или всеобщее высшее образование помогут Адольфу Гитлеру дожить до совершеннолетия и занять высокий пост? А как же! Правда, Гитлер выжил безо всякой бесплатной медицины и без высшего образования преспокойно занял высший государственный пост, вот же незадача. А что, хочется так устроить мир, чтобы подлецы и злодеи не имели ни малейшего шанса, чтобы лодыри и халтурщики умирали с голоду, но таланты выживали? Не выйдет! Так не бывает — и это очень слава Богу.
Ужасен и кошмарен был бы мир, где жили бы только благоразумные девы — уж они точно бы Христа распяли. А зачем благоразумным девам такой жених? Без твёрдого оклада жалованья, без акций, без лодки, которую мог бы поднять прилив, а о яхте и говорить нечего... Им нужен не Бог Иисус, а богач — и какое же счастье, что Иисусу даже такие благоразумные девы всё-таки нужны, и Он сумел сделать из самодовольных эгоистичных дур дыру в мир иной, где и дурам есть место, и Аннушкам с маслом, но где главная работа — это любовь, и где жениха с невестой угощают роскошно, а не кричат «кто не работает, тот не ест» и не ждут, что вместо комнаты с постелью они побегут в поле пропалывать картошку, чтобы отработать свадебное угощение.