11 сентября — трагический день не только XXI века, но и XVIII-го. Именно 11 сентября 1713 года была опубликована (подписана 8-го) для общего сведения папская булла «Unigenitus» — «Единородный» («Единородный сын», то есть, Христос), объявлявшая противоречащими учению Католической Церкви 101 тезис янсенистского теолога Кенеля. Это была победа врагов янсенистов — иезуитов. Людовик XIV не разбирался в теологии, но хотел истребить во Франции религиозный разнобой, почему и поддержал иезуитов.
Прошло 60 лет. 16 августа 1773 года было выпущено папское бреве «Dominus ac Redemptor nostris» («Господь и Искупитель наш») о ликвидации ордена иезуитов. Запрета требовал, в числе прочих государей, французский король, пятнадцатый Людовик. Мотивы были прежние: иезуиты нарушали стройность вертикали власти, потому что считали папскую власть важнее королевской — пускай лишь в церковных делах. Генерала иезуитов Папа отправил в тюрьму, где тот и умер.
Двадцать лет спустя отрубили голову Людовику XVI. Мотив, кстати, был всё тот же, просто вертикаль власти французские революционеры мыслили несколько иначе, нежели король. Народ прозвал эту вертикаль «гильотиной».
Пятнадцать лет спустя Наполеон распорядился арестовать Папу Римского; он был доставлен во Францию, где и умер.
Янсенисты, стоит заметить, не проклинали короля и папу за «Унигенитус», они были кроткие люди. (Тамплиеры тоже не проклинали, это миф). Тем не менее, связь между всеми этими событиями есть.
Во всех случаях речь шла о власти. Папа отстаивал свою власть, король свою, Наполеон свою. Янсенисты, что уж греха таить, тоже отстаивали власть. Правда, это была власть Библии и, во-вторых, соборов (янсенизм стал одним из последним отголосков французского консилиаризма, учения о том, что соборы выше пап).
Вот почему «Унигенитус» осуждала, к примеру, учение о том, что «Священное Писание есть чтение для всех» (тезис 80) или «неясность Слова Божия не оправдывает мирян, уклоняющихся от его чтения» (81).
«Запрещать христианам читать Священное Писание, особенно Евангелие, всё равно, что запрещать сынам света использовать свет» (85).
Вспоминаются многочисленные упражнения в юморе на тему «сколько нужно христиан такой-то конфессии, чтобы заменить перегоревшую лампочку».
Особенно знаменитым (печально) стало осуждением 90 тезиса:
«Церковь имеет власть отлучать, каковую власть она реализует через верховных священников с согласия, по меньшей мере, предполагаемого, всего тела церковного».
Ах янсенисты за собор, пусть даже теоретический? Никаких соборов! Папа анафематствовал — и точка.
Формально речь шла о тысячелетнем споре по вопросу свободы воли между Пелагием и Августином. Папство в данном случае оказалось на стороне Пелагия, янсенисты — августинианцы. В итоге, была осуждена цитата из Августина: «Когда Бог хочет спасти душу ... человек не может этому противостоять» (у Августина — PL 44, 942).
Конечно, Папа вступился за свободу воли человека не потому, что хотел защитить эту свободу — он отстаивал своё право распоряжаться свободой чужих воль и ради своего право был готов идти до конца, то есть до ущемления прав Бога, Слова Божия, Духа Божия.
В реальности и королю, и папе богословские тонкости были совершенно безразличны. (Папе — менее, поэтому он включил в буллу лишь две трети из тех тезисов, которые предлагали осудить иезуиты).
Столкнулись две модели католичества: более древняя и более демократичная (или, лучше сказать, более олигархическая, потому что «собор» в католическом понимании — даже не аристократия Церкви, а собрание её» олигархов») и более абсолютистская, воспроизводившая в Церкви порядки, которые навели в своих странах «просвещённые» самодержцы XVIII века.
С тех пор абсолютистские монархии исчезли во всей Европе — за исключением Ватикана. Была слабая попытка немножечко отстоять соборное начало на II Ватиканском соборе, но к началу XXI века от этого собора не осталось даже слабого запаха. Его решения было приказано понимать так, как распорядился Папа. В споре янсенистов с иезуитами тоже звучало: со стороны янсенистов — что решения пап следует понимать в духе Августина, со стороны иезуитов — что Августина следует понимать в духе пап.