У современного почитания Евхаристии три истока.
Один — тупой средневековый магизм.
Второй — XIX век, когда по мере урбанизации росла грамотность и религиозность становилась более личной, в храм шли по велению сердца, и сперва на Западе, потом и у нас появились люди, которые ходили в храм ежевоскресно, а то и ежедневно. Именно этот тренд породил Мечёва.
Третий исток именно в России — эмиграция, в которой причастие оказалось единственным средством связи с Церковью, противостоящим разнообразным политическим и каноническим конфликтам. Отсюда идея Афанасьева о «евхаристической природе Церкви». Хотя она была отчасти заимствована у католического «литургического ренессанса» XIX века, у эмигрантов она противопоставляла авторитет Евхаристии авторитету Папы и авторитету Библии, помогая утверждать своеобразие Православие («идентичность»).
Впрочем, сегодня есть и четвёртый импульс: нон-конформизм. Отчасти он повторяет первый. Люди идут причаститься, а не к священнику и не к патриарху, которые им достаточно чужды. Акцент на Евхаристии создаёт у них иллюзию независимости от среды.
В результате мы видим, что, как и в Средние века, Евхаристия превращается в ничтожного идола, вокруг которого превосходно растут такие замкнутые сообщества как приходы Кочеткова, Шаргунова, Воробьёва. Конечно,
Бог милостив, Он приходит к каждому причастнику, но далеко ли Он проходит? Во все ли составы и уды? Это зависит от того, насколько полно живёт человек. Если Евхаристия выполняет не свои функции, это не очень хорошо.
Совпадение пандемии с Великим постом особенно напоминает, что многие святые специально редко причащались. Преп. Максим Грек четверть века был в монастыре без причастия — но он же не был без Христа, в отличие от тех, кто его туда заточил? Так и сегодня быть без Евхаристии не означает быть без Христа. Хотя мало, конечно, быть без Евхаристии, чтобы быть со Христом.
В конечном счёте, Евхаристия — это воспоминание и благодарность за то, что вспомнилось. Вот и вспомните и поблагодарите. Благодарить за чужую смерть — страшное дело, трепетное дело, но необходимое, а в Духе и целительное.