Яков Кротов. Путешественник по времени.Любовь.

Познать любовь или понять? Почему и когда познание важнее понимания?

Меня спросили, как я понял, что моя любимая женщина — это моя любимая женщина. 

Спросили не случайно. Причина количественная. 

Потому что мы с моей любимой женщиной в браке… — наверное, надо считать с 75 года, одна тысяча девятьсот…

Формально мы обвенчались 9 августа 76 года. 

Нас отец Александр Мень венчал. 

А расписались мы 11 августа того же года. 

Отец Александр венчал нас не в храме, без регистрации в книге. Мы оба были студенты, хоть вечернего истфака, но все-таки могли быть оргвыводы…

Рисковал он или нет? Бывает, что люди после первой брачной ночи говорят, что они несовместимы. 

Наверное, немножко рисковал. 

Я вслед за ним всю жизнь рисковал. Несколько раз я венчал. И в общем… всегда риск... 

Когда нас регистрировали, мы только хихикали. Хотя всё было так, как было принято тогда, в 1976 году. 

Но реально я считаю, что мы действительно стали мужем и женой с момента первого поцелуя. Это было около Храма Покровского в Медведкове в октябре 75 года. И это было как-то молниеносно. Мы до этого были знакомы порядка года. Познакомились мы в исторической библиотеке. Я туда устроился работать, когда не поступил на дневной исторический. (Меня завалили. Еврей. И отец в концлагере.)

А на вечерний пропустили. Чтобы поступать на вечерний, надо было иметь бумажку, что я работаю по специальности. И жена моя уже тогда училась на этом же самом вечернем, но постарше. Она вообще меня старше… Насколько — говорить не буду. Потому что она, может быть, старше меня по дню рождения, а душевно она, конечно, совсем молоденькая девочка… ...В отличие от меня... Я — старец…

Так вот. Как я понял, что моя любовь настоящая?..

А я не понял!

Однажды я разговаривал с замечательным ученым-географом Владимиром Каганским. Желая его похвалить, я сказал: «Вы — русский Паганель!»

Он… не то чтобы обиделся... Человек исходил десятки тысяч километров — не автостопом, а как ученый. И был в таких местах, куда полиция не сунется (в тайге).  Такие не обижаются по пустякам, да и вообще не обижаются.

Эн на меня посмотрел… орлиным взором и сказал: «Паганель знал, а я понимаю!»  

Это была святая правда. 

Паганель был в этом смысле накопитель сведений. 

Современные географы, начиная, наверное, с Элизе Реклю, понимают. Они понимают Землю как единое целое.

В любви прямо наоборот. Любовь не дает понимания. 

Мужчина и женщина познают друг друга. 

Они познают, что они — одно существо. 

То же самое с Богом. Бог не понятен. По-церковнославянски мы говорим: «Бог непознаваем». Но я бы сказал: «Бог не понятен».

Он открывает Себя, но всё равно не понятен. 

Как непонятен родной отец, как непонятна родная мать, вообще самые близкие родственники... Мы  о них всё знаем, но чем больше знаем, тем больше не понимаем… 

То же относится и к любимой женщине. Но я знаю, что она — часть меня, а я — часть её… 

Бывали искушения? Бывали сбои в этом знании?

Конечно, бывали. Но какие-то второстепенные. 

Я знаю, конечно, многих людей: и которые разводились, и которые не разводились. 

Моя любимая кузина в браке уже больше полувека. 

Я был знаком, имел честь брать несколько раз интервью у Нобелевского лауреата, замечательного физика Виталия Гинзбурга, который прожил в браке, кажется, больше шестидесяти лет, очень счастливо со своей женой. Некоторые из моих очень близких родственников разводились, и не раз. Многие мои друзья по приходу разводились, да как разводились! А у скольких священников дети с грохотом разводятся, да какой мелкой пташечкой.

Прежде всего, мой отец… И моя мать узнала о том, что у моего отца не одна была жена была в прошлом, и не один ребенок и не от одного брака только после того, что как они очень романтически поженились. Бывает очень и очень по-разному. 

Но это именно — одномоментное знание. Как вспышка откровения. 

И меня спросили (уже другой человек): «Какое для вас доказательство существования Бога?» 

Я говорю: «Какие могут быть доказательства?» 

«Ну, как вы ощутили, поняли?..»

У меня даже есть небольшой очерк, я его написал тогда же, году в 75, наверное — об истории моего обращения. Но я его как-то даже не очень вытаскиваю, потому что история — очень типичная. С эмоциональной точки зрения. 19-летний человек в поиске правды, смысла, жизни, и вдруг — Бог. И мир таков, что в этом мире есть Бог. 

Это понимание ко мне пришло? Я искал смысл жизни. Я нашел смысл жизни? Нет. Но я нашел жизнь. И в каком-то смысле успокоился. 

Мне было 19 лет. Я два-три года читал подряд всё. Это было начало семидесятых. Все было в спецхранах.   Библию достать было трудно. Но я ходил в библиотеку института археологии, где было всё, что угодно… Полный комплект серии «Литературные памятники». Евангелие я выменял на сборник романов Ивлина Во. Я читал Вивекананду, Кришнамурти, Льва Толстого, расстригу Черткова про Пасху, я читал много атеистической литературы. Но первое ощущение того, что в храме не только мрак, это как раз из брошюры бывшего священника, который описывал пасхальное богослужение, и вдруг, видимо, что-то в нем заговорило, и он сумел передать эмоцию… Эмоцию. Не более того. 

Я заходил в церковь на Воробьёвых горах, по дороге из Дворца Пионеров, куда я ходил в археологический кружок… Но честное слово, это всё это не вело к встрече с Богом. 

Я знаю множество людей: моего возраста, моего уровня образования, которые прошли точно такой же путь — стали верующими, и многих из них крестил тот же отец Александр Мень, а потом… фьюить!.. — и они потеряли веру. Они стали опять неверующими… Кто-то внезапно, кто-то очень постепенно. 

Я по себе знаю, что такой риск, такая возможность — она всегда есть. Как возможность разлюбить любимого человека, изменить ему... 

Есть разница между изменить и разлюбить. Например, ты любишь, но изменяешь. (Хотя бы умственно… На уровне похоти.)

А можно разлюбить, не изменяя. Тут тоже разные варианты.

Я не знаю, какой лучше, какой хуже. Оба трагичны…

Только в одном случае ты как бы получаешь новый старт, а в другом нет, ты возвращаешься.

С точно такими же исходными посылками — такое же равенство старта — у многих людей произошел отход: или от любви к человеку, или от веры в Бога. Но дело в том, что вера в Бога без любви к Богу — она не существует. Как собственно, любовь к любимому человеку — это вера в любимого человека. Он непонятен, и он даже более опасен, чем человек, которого ты не любишь. Потому что ты соприкасаешься какой-то своей страшно нежной частью с его нежной частью… Тут мало ли что может выйти! Лопнём и разольемся…

Тут нужна вера в то, что наша любовь выдержит это соприкосновение — как материя и антиматерия, что не взорвемся. 

Мне повезло. Меня Бог благословил. У меня не было очень больших искушений. 

Тем, у кого они есть, я говорю: они преодолимы. Тысяча разных приёмов! Но приемы разные, а смысл один: держаться. Вера есть, любовь есть, вы держитесь. Не говорите себе, что веры нет! Если действительно, нет, если что-то хрустнуло, тогда я не знаю, что делать — прямо скажу. Но по возможности: держаться до последнего. И до после-последнего. И до после-после-последнего. А вот тогда уж… Но по моим наблюдениям огромное количество проблем в любви и в вере, что люди сходятся друг с другом или с Богом на полу-любви, на полу-вере…

На надежде, что оно как-то всосётся…

Вот этого я бы очень не советовал делать. Прямо по Чехову. «Хочешь жениться? Ты сумасшедший! Я тебе справки не дам, что ты можешь жениться!»

Сознавать, что мы пускаемся в океан… в дырявом решете… с любимым человеком, с любимым Богом…

Сознавать это. И если можно не пускаться в этот путь, не пускаемся. 

Но с другой стороны, когда приходит такая точка… надо пускаться! 

(Расшифровка видеозаписи, апрель 2020 года)

См.: Человечество - Человек - Вера - Христос - Свобода - На главную (указатели).