«И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10: 28).
Здоровье юмористы определяют как состояние человека, который ещё не сходил к врачу и не знает, чем он болен.
Но есть и настоящее здоровье, о котором мы не знаем, пока к нам не придёт Дух Божий. Это здоровье — способность быть человеком, осуществлять неосуществимое, видеть невидимое, радоваться и радовать.
Телесное здоровье знает о смерти, помнит о ней и готовится к ней — держит тело и дела в порядке, заботится о наследниках, имеет в загашнике деньги на похороны.
Духовное здоровье знает о воскресении и что копит, копит не на похороны, во всяком случае, не на свои. Духовное здоровье знает, что в силах ответить на зло добром, подставить щёку, жить не прошлым и не будущем, а вечным.
Булгаков в пьесе «Адам и Ева» заметил — за десять лет до Второй мировой войны — что, если под котлом разводить огонь, то вода в нём закипит. Из миллионов горящих щепочек складывает полымя войны. Вода закипает и шумно бурлит, и вот здесь-то здоровая реакция — остынуть. Лихорадку и жар тела лечат лекарствами, температуру ненависти сбивают молитвой. И это молитва — не о победе своей родной армии!
Именно тогда, как в ушах звучит эхо выстрелов и взрывов, когда назойливо со всех сторон кричат «распни», «ура», «вперёд», мы должны подкрутить свою внутреннюю громкость и воззвать к Тому, Кто есть Тишина, Покой, Мир. Не затыкать уши, но открыть сердце, открыть и громко просить тишины.
Именно тогда, когда тебе в ухо кричат «тебе грозит смерть, убивай, чтобы не умереть», надо прислушаться к голосу Божию: «тебе грозит воскресение — не убий!» Голос Божий каждому говорит «следуй за Мною» — но вслушиваться надо дальше, потому что след Бога для каждого особый. Есть пути, по которым Бог не ходит — не может быть следованием за Богом военное вторжение, нападение на ближнего или дальнего. Но идти ли на философский факультет или юридический, идти ли прочь от пьющего мужа или идти к нему и увещевать, — тут надо усиленно вслушиваться в голос Божий, потому что у каждого свой Египет, свой Исход и свой участок в Земле Обетованной.
Бог сказал, что если двое или трое верующих повелят горе перейти с её места на другое, то она сдвинется. Но Бог не сказал, что если они повелят Понтию Пилату, Иуде или Васе Пупкину перейти с их места на другое, то они обязательно перейдут. Потому что у горы нет ушей и сердца, а у человека есть, и как Бог вслушивается в нас, так мы должны вслушиваться в другого. Война, рознь, убийство начинаются с неслышания ближнего, с навязывания ему своего шума в ушах. Вот почему мир и свобода идут рука об руку — нельзя быть мирным, если не слышишь других, нельзя слышать других, если не мирен. Бог — наше Ухо, Бог — наш слуховой аппарат, и тогда мы слышим и любим человека, когда слушаем не через свой эгоизм, не через свою ограниченность, а через Бога.