«И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому,» (Ио 3:14)
Сравнение Иисуса с медным змеем напоминает о том, что противоядие должно иметь нечто общее с ядом. От оспы спасает не водка, а всё та же оспа, только ослабленная. В пустыне ты наступил на змею, и она тебя укусила — спасение, говорит рассказ о евреях в пустыне, в том, чтобы змея (её изображение) была поднята высоко. Не вглядываться под ноги, напротив, смотреть в небо.
Змея, конечно, лишь символ человеческих страхов, потому что змей боятся почти все. Рассказ о медном змие есть рассказ не о змеях, а о нас и наших страхах. Страх проходит не тогда, когда мы уничтожаем предмет страха, а когда мы глядим в лицо страху. Боишься пауков? Посмотри сперва на паучью ножку, видишь — она не страшная. Посмотри на игрушечного весёлого паучка — тоже не страшно. А вот детская картинка — смотри, какой симпатичный получился. А вот фотография настоящего паука — маленькая, размытая. Не страшно ведь? А вот фотография почётче… Такими темпами через пару лет, глядишь, человек будет безо всякого страха глядеть на пауков и даже любоваться ими.
Иисус над человеческой толпой возносится не на троне, а на кресте, словно висельник. Он — воплощение самого глубинного страха — страха перед другим. Другой человек — преступник, бандит. Другой хочет тебя убить, а если улыбается, так просто поджидает удобного случая. Сколько раз тебя предавали, обманывали, грабили!
Спасение Божие совершается поэтому как исцеление. Не гром и потрясения, от которых всякий страх возносится в квадрат, а сено и солома. Смотри — вот рождается твой самый страшный враг. Вот он на охапке сена, вот его осматривают на каирской таможне, словно бомбу. Враг тебя оскорбил? Вот его арестовывают. Враг тебя обобрал? Вот его избивают силовики. Враг убил твоего любимого человека? Вот его приколотили ко кресту, всунули в петлю, вздёрнули-вознесли, — смотри! Стой и смотри!! Страшно? Ты всё ещё боишься его? Это Он говорил тебе раздать имение бомжам, Он командовал, что счастье в слезах и радость в разорении, и вот, Он — наказан.
На самом-то деле, человек боится не пауков и не ядовитых змей, не бандитов и диктаторов. Человек себя боится — что он снаружи вроде бы нормальный, а посмотришь в душу — паучья душонка, змеиный язычок, диктаторские ручки шаловливые. Да, есть такое потенциал, есть… А теперь посмотри на крест — видишь? Он такой же как ты. Ну, Бог, Сын Божий, Мессия, трали-вали, но главное — такой же как ты. Страшно? Нет! Он без греха, значит и ты — без греха, свободен. Видим Бог — свободен ты. Нет яду! Вот оно — счастье, безопасность, простор. Ни извне, ни изнутри, ничто и никто не грозит тебе. Можно не смотреть под ноги, не озираться по сторонам, не чистить небо — всё, конец концу и начало началу.
Другой действительно опасен и страшен более всего. Увидеть это, вложить персты и — облегчённо вздохнуть. Да, другой есть другой и никакая любовь этого не отменяет. Но что мы приняли за опасность? В другом — моё Воскресение, в другом — моя жизнь, в другом — моя душа. Опасно, да, лучше бы в яйцо и в сундук? Да не будет. Пусть будет Христос, Распятый и Воскресший, пусть будет наш взгляд на Христе, а через Христа и на каждом человеке, и тогда уже не опасность и не безопасность, а Царство Небесное будет наше.
[По проповеди в воскресенье 22 сентября 2013 г.]