Почему «поколение» понятие растяжимое — человек 1952 года может «подтянуться» и к 1933 году, и к 1966 году? А вот Иоганн Саксонский. Он «поколение 1500 года» однозначно, родился в 1503 году. А его жена Сибил родилась в 1512-м, «подтянулась». А бывают и другие «подтягивания», и значительные.
Иоганн Саксонский — первый из генеалогической череды, о ком можно сказать что-то личное. История любви, перекрученная с историей Реформации. Сохранилась его переписка с женой. Известно, что они очень любили друг друга и умерли — нет, не в один день, Сибил умерла 21 февраля 1554 года, а Иоганн 3 марта, через 11 дней.
Они даже первые, от кого осталось по два портрета, в детстве от Иоганна, перед свадьбой от Сибил, и уже через 5 лет после свадьбы (даже манишки одинаковые), все кисти Кранаха. Очень трогательные портреты, судьбы трогательные: Иоганн был искренним энтузиастом Реформации, отчего был не слишком успешным политиком — вызвал недовольство католиков тем, что предоставил лютеранам «слишком равные» с католиками права. По той же причине им были недовольны швейцарские реформаты, для которых Лютер и лютеране былы недостаточно радикальны. Даже Лютер убеждал его быть подипломатичнее, но не помогло, и началась война.
Иоганн был разбит и на 5 лет попал в плен. Сибил в это время сумела организовать оборону Виттенберга и этим удержала императора от казни мужа, было на что обменять его жизнь. Он согласился отречься от власти, подписал Капитуляцию Виттенберга и остаток жизни провёл под домашним арестом вместе с Сибил. Только в сентябре 1552 года очередные сражения обернулись к его выгоде: ему вернули Виттенберг, была триумфальная встреча, но через полгода оба умерли.
Всё это очень трогательно, и библиотека у Иоганна была большая, и он ею пользовался… Прямо куча информации. Только вот поздновато. У европейских интеллектуалов, начиная с Петрарки, и библиотеки, и письма, и дневники, и любовные письма, и такое количество интроспекции и самопознания, что хватит на много поколений исследователей. Да в том же поколении 1500 года сразу три писательницы, и только одна из них властная персона — Маргерита Наваррская.
На старте коммуникационного прогресса у людей власти большое преимущество. Их годы жизни, имена их и их родителей, жён, детей фиксируются, важны, интересны. Но в какой-то момент начинается отставание в силу именно власти. Власть не любит прозрачности, открытости, не оставляет времени на приватную жизнь. И вот результат — опоздание на два века. Самое печальное, что это запаздывание не навёрстывается, если люди остаются при власти. Люди власти могут имитировать открытость, но это будет именно имитация. Вот почему Марк Аврелий с его книгой о самопознании — довольно слабом подражании Сенеке — остаётся уникальной фигурой среди самодержцев. Но далеко не уникальной среди писателей. Просто поражает контраст между постом и поведением.