Геродот историкам XIX века казался милым неразборчивым старьёвщиком. Конечно, не без критического мышления, всякую религиозную дрянь не подбирал и в книжку не вставлял, но и большой осмысленности не проявлял. Бессистемно, без большой идеи — разве что про героизм греков в борьбе с персами.
На самом же деле, Геродот умный и искусный писатель. Первопроходец, изобретатель. Он изобрёл историю, открыл историю, освободил историю. Его текст очень точен композиционно. Ни малейшей доверчивости у Геродота нет, скорее, он склонен к фантазиям — если считать умение сочинять истории фантазией. Да, Геродот сочиняет истории. Трудно сказать, насколько он искажает при этом реальность, обычно у нас не хватает параллельных источников. Важно понять смысл искажений и придумок. Начать можно хотя бы с первой истории — истории Креза.
Мы достоверно знаем, как греки — современники и родичи Геродота — представляли себе историю Креза (его царство — Лидия — это все западная Турция сегодня). Для них это была (не совсем понятно, почему) очень важная история, они сделали из неё своеобразную точку отсчёта для своей цивилизации.
Например, в Лувре есть ваза — современница Геродота, середина V века до р.Х. На одной стороне Тезей и его друг, в «нормальных» греческих одеждах похищает царицу амазонок Антиопу, в подчёркнуто «варварской» одежде. На другой стороне — Крез. Он потерпел поражение от Кира и готовится совершить самосожжением: сложены бревна, на них установлен царский трон, Крез в одной руке держит царский посох, в правой — фиал, готовится совершить возлияние в честь Аполлона. Раб Креза подносит факел к костру.
Греческий поэт Вакхилид (ок. 516 — ок. 450), который был на 33 года старше Геродота, совершенно ясно описал судьбу Креза: он поднялся на костёр с женой и детьми, помолился Аполлону и тот перенёс их к гипербореям. В Россию.
Изящество этой версии, её, можно сказать, достоверность в том, что Крез возводил себя к Гераклу, а Геракл, будучи отравленным, взошёл на костёр и Зевс вознёс своего сына на небо.
Вакхилид сочинил соответствующую оду в 468 году для победителя скачек в Олимпии.
Геродот не просто «секуляризирует» историю Креза, он выворачивает наизнанку все стереотипы «гомеровской» традиции. Для «неистории» всё начинается с похищения женщины — и Геродот начинает с длинного перечня разнообразных похищений, замечая, что вообще-то это вздор, ни одну женщину невозможно похитить помимо её воли, ни один нормальный человек не будет пытаться вернуть такую женщину. Это протест горожанина против деревенских сказок и нравов. Более того, Геродот начинает историю Креза с анти-похищения: царь упрашивает своего слугу посмотреть на голую царицу (совершить похищение взглядом — «кто смотрел на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем»). Слуга наотрез отказывается! Больно надо! Извращенец — если у тебя жену не украдут, ты её иметь не можешь!
Выворачивает Геродот и финал истории. Никто никого на небеса не возносит и к гипербореям не переносит. Крез оказывается чем-то вроде вечного жида при царе Кире. Шут. Напоминание о суетности суеты.
Это начало той великой традиции, которая достигла апогея в «Энеиде» Котляревского, где «Юнона, суча дочка, // Розкудкудакалась, як квочка», а Зевс «кружав сивуху // І оселедцем заїдав».
История оказывается прежде всего победой над мифотворчеством. Не над мифом! Мифу есть своё место, у мифа есть своя функция, которую никто и ничто кроме мифа выполнить не может. Миф преодолевает время, миф говорит о вечности. Отлично! Мифотворчество же использует вечность, чтобы уничтожить время, подменить время, превратить вечность в нечто временное. Как на иконе в карты играть.
Геродот освобождает время от вечности — и вечности лучше, и время превращается в историю. Различие — как между спасением и творчеством (Николай Бердяев так называл две разновидности христианства, реакционное — коллективистское, инквизиторское — и созидательное). Крез не спасается, зато Крез оживает. Из символа он становится человеком, его существование обретает сюжет. Кстати, когда Крез был просто царём, этого смысла в его существовании не было. Именно об этом эпизод с Солоном. Не о «счастье», счастье у Геродота лишь псевдоним смысла.
Историки же сегодня сходятся во мнении, что на самом деле Крез попросту был убит Киром. Не было ни вознесения, ни помилования. Не было истории со смыслом, были обычные бандитские разборки. Историю надо делать, чтобы её не надо было придумывать!
Иллюстрации: ваза из Лувра, золотой статир Креза (который и стал первым чеканить монеты) и предметы из «клада Креза». На самом деле, это три сотни драгоценных предметов из кургана, где была похоронена женщина — возможно, мать Креза или просто некая богатая женщина. Увы, курган был в 1966 году буквально взорван турецкими охотниками за древностями, предметы распродали по музеям Запада. К счастью, Метрополитен, куда попало большинство драгоценностей, вернул их Турции после долгого судебного процесса. Но интересна — изображением человека — только одна ваза, «ойнохоя», поэтому я даю две её фотографии в чуть разных ракурсах.