Геродот не Гомер, ничего хорошего он в войне не видит, героями сильно не восторгается, о войнах богов скептически помалкивает. Тем ярче его мелкая суеверность и бытовая военщина. Скепсис само собой, а вера в то, что богиня не дала персам войти в священную рощу само собой. Но ужаснее всего, что Геродот тщательно описывает то, что составляло главное в религии его времени: предсказания. Точнее даже, военные предсказания. Тут его скепсис почти заканчивается. «Почти» — потому что Геродот сообщает о попытках, причём удачных, выторговать вместо одного предсказание другое.
Жуткий, мачистский, мужицкий, предельно агрессивный мир, где религия как фельдкурат Кац, не более. Какое «осевое время»... Олимпийские и прочие игры — всего лишь День десантника, перерыв в войнах, чтобы спецназовцы могли друг с другом посоревноваться, не рискуя жизнью. Соревнования колесниц, квадриг — это ведь как гонки тяжёлых танков. Лошадей мало, они дорогое удовольствие, новый вид вооружений, который ещё не играет решающей роли. Геродот лишь об одной греческой семье сообщает, чем на жизнь зарабатывают — эта семья содержала четвёрку лошадей, этим и зарабатывала. Так что Аполлон на квадриге — как если бы в наши дни Аполлон летал на стелсе.
Военный мужской мир баловался, конечно, и с проститутками-гетерами, и с мальчиками. Но всё было жёстко разведено по отсекам. К себе в дом никто гетеру или юного любовника не приводил. Как палачи работу на дом не берут, как сержанты дома не матерятся (хочется верить). Отсюда ужас и отвращение греков, когда персы, приехавшие на переговоры, удивились, что за столом нет женщин. Преодолев себя, греки убедили жён занять места за столом, но персы стали с женщинами вести себя, словно те гетеры — улыбаться им, разговариваться с ними... Тьфу, гадость! Тогда греки объявили, что персы могут взять их жён себе на ночь, а сами потихоньку, пользуясь опьянением гостей, подменили жён на безбородых юношей, которые одели женские одежды, целовались как женщины с гостями, а потом их всех перерезали. Конечно, это полковой анекдот, выдумка, но в каком направлении дивизионный фольклор двигался-то!
Гомеру этот мир нравился, Геродоту этот мир не нравился, но никакого другого мира он представить не мог, и считал свой лучшим. Не было у него и религиозной терпимости, а было хуже: он считал любую религию подвариантом своей. То есть, персы не были для него «язычниками». Они были варварами в смысле «немцев», «немых», не говорящих на нормальном языке, но не более того, а религия у них была та же, как и у скифов, массагетов, и кого угодно. Просто Зевса иначе называют. Геродот спокойно писал, что с точки зрения египтян греки — «варвары», то есть, «иноязычные». Ничего сильно оскорбительного. К тому же Геродот не рассматривал греческий язык как нечто цельное, подробно описывал различия между диалектами, для него это было важно.