Базель был не только одним из крупнейших городов Швейцарии. Тут жили Эразм и Эколампадус. Эразма все знают, а тяжеловесное «Эколампадий» это перевод на греческий немецкой фамилии «Хаусшайн», по-русски типа Домосветов или Кадилкин-Домашенский. Иоганн Хаусшайн. Хаусшайн бранил мэрию за попытку «сидеть на двух стульях». Ровно в том же упрекали Эразма. И этот Эколампадус считался у протестантов умеренным! Свою-то церковь он от католиков зачистил, но счёт был 5:4, пять храмов протестантских, пять католических.
10 апреля 1528 года несколько мужчин из гильдий столяров и каменщиков пришли в церковь св. Мартина (тут проповедовал Хаусшайн, мессы тут были уже запрещены) и вынесли из неё все изображения. Через три дня они попытались проделать то же в церкви св. Августина, но власти, очевидно, уже всполошились — погромщиков арестовали и допросили. В своё оправдание один из них объяснил, что действовали они «для славы Божией и для просвещениях своих ближних». Их посадили в тюрьму, но вскоре гильдия добилась их освобождения. Более того, мэрия разрешила протестантам зачистить от изображений все 5 реформатских церквей города, но те настаивали на запрещении католичества вообще.
23 декабря 1528 года несколько сотен горожан собрались в зале гильдий и подписали требование совету устроить публичный диспут о почитании образом, чтобы город мог вполне освободиться от «публичного кощунства». Пока почтенные мастера заседали, наступила ночь Рождества — и драк. Город оказался на грани гражданской войны.
В начале января совет ограничил совершение мессы тремя храмами, диспут был назначен на июнь. Обе стороны были в ярости. На улицах появились группы вооружённых людей, бдительно следившие друг за другом.
8 февраля 1529 года огромная толпа собралась у муниципалитета и потребовала от совета запретить мессы, убрать всех идолов, изгнать из совета 12 наиболее ревностных католиков, изменить городской устав. При этом 4 католиков в совете представляли верхушку цехов.
9 февраля совет собрался на новое заседание, а тысячи людей ждали снаружи.
Один из вооружённых членов «протестантского патруля» около собора сумел открыть двери в комнату при соборе, где обнаружил кучу сложенных картин. Одна — очевидно, витраж — упала и разбилась на множество кусочков. После этого, по словам Эразма, подземные бури наконец-то вырвались на волю. Люд стали крушить всё в комнате, вскоре к ним присоединилось сотни три вооружённых горожан, в конце концов они выломали двери, ведущие в основное помещение собора и начали крушить все изображения. Магистраты пришли в собор и пытались остановить погром, но услыхали в ответ: «То, что вы не смогли сделать за три года колебаний, мы сделали за час».
Обломки вытащили на площадь и сожгли. После этого так же разгромили оставшиеся у католиков 4 церкви. Только в католическом квартале Малого Базеля (заречье, портовый район) протестанты разрешили католикам забрать изображения из церкви св. Клары по домам.
Затем толпа прошла к мэрии. Магистратам не оставалась ничего, кроме как сдаться превосходящей силе.
Католиков из совета исключили, мессу и изображения запретили, рядовым членам гильдий предоставили право голоса в вопросах, касающихся «славы Божией и блага государства».
Вот последнее и было ключевым моментом. Это не история борьбы с распятиями, это история борьбы с теми, кто лишает людей права голоса.
Погромы, впрочем, продолжились 10 февраля — это была Пепельная среда, начало Великого поста. Нищим раздавали в качестве дров религиозную утварь, драгоценные металлы отправляли в городскую казну. Но одни раздавали, а другие устроили публичное сожжение. Хаусшайн позволил себе каламбур про превращение идолов в пепел в день Пепельной среды.
Швейцарцы говорят, что Базель — город трёх «Ф»: футбол, фармацевтика, фаснахт. «Фаснахт» — это карнавал, который начинается в первый понедельник Великого поста (то есть, первый понедельник после Пепельной среды) ровно в 14 часов. Уж как в 1529 году проходил карнавал — Бог весть. Всякие проповеди Цвингли и Кальвина о том, что иконоборствовать нужно благопристойно и чинно, по закону, без анархии, это чистый карнавал, демагогия, двойной стандарт. Всё равно в основе какая-то точка бифуркации, и хорошо ещё, если никого не убьют.
Эразм подробно описал погром в письме другу, но из города не уехал, он был прикован к местному издательству. Но и базельцы похоронили его — римо-католического священника — в своём соборе.
Со временем страсти поутихли. В соборе есть даже образа — фрески вверху, не дотянулись. Есть витражи и горгульи, но, судя по всему, это не очень древние шедевры.