У меня много грехов. Сластолюбие, неорганизованность, ироничность до ехидства, комплекс неполноценности, комплекс полноценности, просто жестокость к тем, кто слабее (не властолюбие, этого нет)... Единственное, чем я не грешу — сознательно подавляя в себе — это эйджизм. Сейчас, на седьмом десятке, когда я могу многим сказать, что я много старше, отмечаю отсутствие эйджизма уже с некоторой уверенностью. Ни единым звуком и словом. И вот почему: с детства я страдал именно от эйджизма. Не в семье — Боже, как мне повезло с семьёй, и со своей, и с тёщей! — а в социуме.
Всюду всё было пропитано идеей возрастной иерархии. Реально возраст в Совке значения не имел никакого — правила номенклатура, которая могла быть и молодой. Компенсацию за рабское положение находили именно в эйджизме, пытаясь отыграться на молодых. Не случайно perestroyka началась и с фильма Подниекса «Легко ли быть молодым». Не случайно и то, что тема борьбы с эйджизмом была такой же второстепенной, как и тема борьбы с религиозной несвободой, тема сталинских репрессий, коррупции, низкого уровня жизни. Бороться с главным (деспотизмом) было невозможно, отыгрывались на следствиях.
Я не верю в то, что возраст не имеет значения. Часто имеет. Не всегда. Но — непредсказуемо имеет, во-первых, а во-вторых, в эпоху перевёрнутой демографической пирамиды смешно щеголять тем, что ты принадлежишь к большинству.