Богочеловеческая комедия
2 век: пустославие
В 114 году Игнатий Антиохийский уже обличает «ложные мнения» - «етеродоксию». На русском часто пишут «гетеродоксия», при этом возникает совершенно неуместная ассоциация с «гетерой» - древнегреческой гейшей, которая вовсе не от слова «иной», а от слова «подруга». Греческое придыхание в начале слова – уж точно не «г». Тут «иной» - «етер» - имеет отчётливо бранное значение. Термин стал бранным уже в употреблении философов.
Игнатий употребляет и ещё одно ругательство, в каком-то смысле более выразительное: «кенодоксия» (Магн. 11). «Пустословие». «Пустославие». Тут тот же корень, что в «кенозис» - «опустошение», которое обозначает, что Бог «опустошил» самого Себя, родившись на земле. Вывернулся наизнанку – и всё, что было внутри, испарилось. Безграничность, полнота, ни-в-чём-не-нуждаемость.
Игнатия, как и Господа Иисуса, извиняет (а ругань нуждается в извинениях) то, что он шёл на смерть. По дороге на эшафот многое допустимо сказать, что в обычных обстоятельствах говорить не стоит. Да, не свои, чужие. Но зачем же сразу «ехидны», «раскрашенные гробницы», «на лицо прекрасные, гнусные внутри» (так надо переводить «горе вам, фарисеям, что очищаете сосуды снаружи, но не внутри»). Страшна не ругань – страшно подумать, что ругань – дело хорошее. Все представления о Боге карающем суть упование на то, что Бог в конце концов покажет Свою истинную сущность – выругается так, что загорятся огоньки под всеми сковородками. Да, Иисус ругался. Но это как раз указывает на «опустошение» Бога в Иисусе. Ругань – не богоявление. Вот когда Иисус идёт к Предтече мыться – богоявление.
Во втором веке христиане были гонимы. Точнее, мир (с поправкой на масштабы) напоминал современный с точностью до наоборот: на Западе - во Франции, в Италии, в Испании – христиане были гонимы, на Востоке – в Сирии, Эдессе, Египте – их терпели. Игнатия Антиохийского не в Антиохии казнили, а в Риме. Гонения сами по себе, конечно, нравственно нейтральный фактор. Одни люди во время гонений становятся добрее – «водное перемирие», как выразился Киплинг, когда сидящие в одной камере заключённые не ругаются из-за разницы во взглядах. Другие ожесточаются. Похоже, что Игнатий – ожесточился. Только, видимо, тут ожесточение не против тех, кто с ним в одной камере. Гонения ведь не против всех, кто говорил о Христе, велись. Для кого «Христос» был только символом, поводом почесать язык – теперь это называется «глубоко интимная религиозность» - на тех внимания не обращали. Политики – великие бихевиористы, они как раз смотрят на дела. Пошёл в воскресенье в церковь – ага! Отказался служить в армии – два ага! Не целуешь императору ручку – трижды ага!
Пустота – она ведь по-разному определяется. Для Игнатия «пустая вера» - возможно, какая-то разновидность гностицизма, когда человек о Христе думает, а с богопротивной работы не уходит и на Евхаристию и к нуждающимся не приходит. Таких «христиан» и сейчас большинство. Что твоя голова набита мыслями о Христе – очень мило, но голова это ещё не вся жизнь.
