Историк Юваль Харари отдельный этюд о смысле истории облёк в рассуждение об истории газона. В США объём выкашиваемой на частных газончиках травы превосходит объём сжатой пшеницы. По воскресеньям люди после церкви подстригают газон. А почему? Историк объясняет: газон — это миниатюрный вариант дворика при входе во дворец английского или французского аристократа позднего Средневековья. В качестве иллюстрации — фотография Шамбора. Дворик-газон — не для дохода, а для общения с равными себе по званию, для развлечения (футбол и другие игры — они ведь на огромных газонах), символ власти, богатства, статуса.
Харари сообщил это читателю, и теперь читатель «свободен стряхнуть со своих плеч карго культуры, тяжеленный груз, навязанный европейскими герцогами, капиталистическими нуворишами и Симпсонами, и представить себя в японском саду камней либо создать нечто новое».
То есть, история — орудие цинизма, который видит условность всякого смысла, незначительность всякого знака и потому даёт человеку возможность создать знаки по своему усмотрению.
История газона в версии Харари, прежде всего, неверна. Когда он заявляет, что люди палеолита не культивировали траву перед своими пещерами, он прежде всего обнаруживает незнание того факта, что пещерные люди в пещерах не жили вообще — просто в пещерах лучше сохранились остатки их жизнедеятельности. Что до того, культивировали в палеолит газоны или нет, историк твёрдо говорит: мы не знаем. А почему нет? Если строили мегалиты, то отчего бы не превращать и землю между камнями в символ? Разве сад камней был немыслим в палеолите? Любая могила — знак, такой же, как газон.
Огораживание территории для скинии, несколько территорий с различным статусом в храмовых пространствах... Рассказ о райском саде — это прежде всего рассказ о саде, то есть, об особом образе организованной лужайке. Газоны Ренессанса — это продолжение даже не вековой, а тысячелетней традиции разнообразнейших садов, и Харари попросту неправ, утверждая, что не было газонов в древнем Риме или в пекинском Запретном городе. С чего это он так решил?!
Газон — удачный пример древнейшей письменности. Могила, бусы, статуи, мегалиты, — это всё знаки, это всё «семиотические явления», разновидности коммуникации, письменности. Диалог с собой, с другими, с неведомым. Означает ли это, что нельзя не устраивать газона, не выдумывать нового? Наоборот! Именно потому, что обустройства земли — это письменность, нужно писать и нечто новое. Освобождение не в том, чтобы понять условность всех знаков, их произвольность, бессмысленность, и внести свою толику шума в эту бессмыслицу, а в том, чтобы понять условность всех знаков, их подчинённость человеческой воле, их осмысленность и внести новый смысл в диалог с собратьями по человечеству посредством лужаек, татуировок, украшений, одежды и, кстати, речей и текстов.