Разве демократия защита прав меньшинств? Американцы же истребили индейцев, да и британцев обидели. Французы не уважают права африканцев говорить на своих языках, требуют от них учить французский. Да большинство стран требуют одного языка, так демократия — создание унифицированного общества, где все участвуют в политическом процессе, а для участия должны быть общие ценности и методы.
Демократия, тем не менее, есть защита прав меньшинств. Другое дело, что настоящей демократии в мире пока ещё очень было. Древние греки считали себя меньшинством и защищали себя от угроз тиранства, а рабов они просто считали одушевлённой мебелью, а не людьми. Американцы защищали себя, меньшинство, от ущемления своего права на представительство. А индейцев они считали не меньшинством, а просто досадным природным артефактом. И в современном мире очень мало людей, которые понимают, что каждый человек — поскольку он человек — есть абсолютное и ценнейшее меньшинство. Так что демократия есть защита прав конкретного человека.
Что до демократических механизмов, это несколько другое. Главный демократический механизм — голосование. Голосование по любым вопросам и вариантам их решения, ограниченное только правами личности, но этими правами ограниченное очень чётко. Только эти права и есть общая ценность. «Только» — это не означает, что этих общей ценностей мало. Права личности это очень много, они подразумевают и невозможность смертной казни, и невозможность национальных границ, ядерного оружия... Другое дело, что эти невозможности ещё не вполне осознанны. Так только гвардейский полк сразу строится!
Демократия даже не нуждается в едином языке. Швейцарская демократия не хуже французской, а единого языка не было в Швейцарии и не предвидится. В едином планетарном государстве, Организации Объединённых Личностей, не будет единого языка. Потому что, в конце концов, можно отлично знать русский язык и не понимать, что такое «права личности». А можно не знать русского языка, а про права личности всё понимать. Гавел с Ганди говорили на одном языке, Ленин с Гитлером на другом.