С начала февраля 2020 года в Сирии каждый день гибло 100 человек, из них треть это дети. Гибнут от наступления войск Асада, но в основном от бомбёжек — с воздуха русские бомбят.
От короновируса каждый день в том же месяце того же года погибало меньше людей. Но ему внимания было больше. Потому что каждый примеряет на себя и считает, что русская бомба ему явно не грозит, а вирус может и попасть.
В 1910-е годы пули, снаряды, бомбы убили 9 миллионов человек, а вирус «испанки» — 40 миллионов человек. Но война изменила сознание людей, а вирус нет. Потому что тогда прямо наоборот: люди боялись умереть от войны больше, чем боялись умереть от вируса.
Впрочем, изменял людей не страх сам по себе, а страх в сочетании с надеждой. Поразила не война, а контраст людоедства с высокими технологиями и надеждами. Вполне секулярными, но надеждами на достижение идеальных целей. Сегодня таких идеалов нет ни у верующих, ни у неверующих. Идеалы и страхи стали плоскими и вялыми.
Это не конец истории, просто история движется рывками. Иногда и обрушивается — как в середине I тысячелетия, как в XII веке до р.Х. Обрушение всегда непременно по двум причинам — одна природная (эпидемия, климатический кризис), другая рукотворная (рабство, война).
Символично обрушение (пусть и очень малое) 2002 года, причин у которого было две: рукотворная — лопнул пузырь доткомов, интернет-лихорадка прошла, а вторая — начало войны Запада в Ираке и Афганистане. Это обрушение отнюдь не закончилось, оно ведь прежде всего нравственное.
Вот и ответ на «а от чего спасаться?» Спасаться от готовности принять гибель других, лишь бы самому выжить, принять нищету других, лишь бы самому иметь деньги. Спасаться от эгоизма личного и коллективного всех размеров, видов, цветов, запахов и фактур.
Турция и Россия спустя сто лет опять воюют. Вплотную, теперь уже не к северу от Турции, а к югу. Там кошмар: сотни тысяч людей мечутся, пытаясь спрятаться от бомбёжек российских самолётов, они мечутся как водоворот, потому что бежать некуда, русские бомбят всюду, мясорубка.
И вот что мне интересно... Что думают католические епископы России об этой войне? Что думают протестанты, православные? И вы будете смеяться — ни-че-го. Они не думают об этом вообще.
Вот — селекция! И это не «в крови». Ну какая такая особая кровь у Паоло Пецци, главы русских римо-католиков? Что, Муссолини её отравил? Да и что Пецци, он всего лишь аппаратчик. Верующие-то что думают? А то же, что и неверующие — как бы самим не попасть под тяжёлую руку российских силовичков, да просто не быть уволенным.
Хотя, на мой взгляд, ресурс есть. Небольшой, но есть. А то письма писать в защиту невинных — виноват, одно-единственное письмо — дело-то нехитрое. А тут всё-таки тысячи людей гибнут от наших бомб. И этот факт вообще вытеснен из сознания людей. Напрочь. Он даже не фиксируется. Вот поломки программы в Айове фиксируется, а эта кровь — нет. Выбор узкий: либо просто махать кадилом, либо махать кадилом и предаваться воспоминаниям об отце Александре Мене и слушанию Баха.
Вот рядом Освенцим, а мы о Мене. Рядом гетто, а у нас карусель выставок и премьер, коррупция, немцовопоминание... Что, как в 1977-м году живём? Нет! Нет, нет и нет. Зазор есть!
Я ничего не прошу. Я просто хочу, чтобы когда вы, друзья, будете зудеть про хорошее и плохое, вы вспомнили, что рядом люди вопят и вам стало чуть-чуть неловко, нехорошо. Чуть-чуть... Кцат-кцат... Вредный я человек...